Проклятие рода Плавциев - [27]

— Как печальна их судьба… — с волнением произнес Аврелий. — А теперь объясни мне, что это за история у Плаутиллы с рабом.

Глаза сплетницы засияли.

— Она сама мне все рассказала — по-своему, естественно. Она купила в Капуе одного красавчика, заплатив за него довольно большие деньги. Аттику, не любившему лишний раз открывать кошелек, не понравилась покупка, и он отругал ее, не особенно церемонясь в выражениях.

— Давай уж прямо, Помпония! — предложил сенатор.

— Короче, он сказал, что, если ей нужно удовлетворить некоторые свои потребности, она может спокойно сделать это прямо на торговой площади, а не выставлять ему счета. Что же касается приданого, то она и сама могла бы о нем позаботиться, честно поработав в каком-нибудь лупанарии,[37] потому что лично он не выделит ей ни сестерция.

— Ну, по крайней мере, ясно выразился, — заметил Аврелий.

— Вскоре красавца-раба продали. Плаутилла не простила Аттику этого, и с того дня отношения между нею и братом сделались довольно прохладными, — сообщила матрона. Она хотела добавить еще что-то, но тут слуга прервал ее, доложив, что стол накрыт.

Помпония испустила горестный стон: со всеми этими разговорами она совсем забыла переодеться! Всполошившись, она срочно призвала на помощь трех служанок и умчалась.

Аврелий не знал, что и думать. Счастливый союз, не выдержавший неумолимого натиска властителя, одинокий юноша, влюбляющийся в единственную женщину, которая ему недоступна, слуга, вынужденный называть хозяином собственного отца…

* * *

— Как хорошо, что ты еще здесь, я успел! — воскликнул Кастор, прерывая его размышления.

— Что успел? — спросил сенатор, отвлекаясь от своих мыслей.

— Спасти тебе жизнь, беспечный ты человек! Разве ты не знаешь, что виллу и всех, кто на ней находится, сглазили? И даже не пытаешься себя обезопасить! Вот тебе деревянный рожок, символ Приапа. Это сильный амулет, хозяин, который защитит тебя от нехорошего влияния, старинный, найденный, похоже, в таинственных киммерийских пещерах. Стоит пять сестерциев. Представь, всего пять жалких сестерциев — и ты спасен от ужасной опасности!

— Я не верю в амулеты, Кастор, как и в предсказания… И все же это твое маленькое предприятие может быть мне на руку. Нисколько не сомневаюсь, что ты сумеешь продать свои амулеты престарелым рабам, а среди них немало тех, кто еще помнит Секунда юным. Постарайся побольше разузнать о его отношениях с Паулиной.

— Хорошо, хозяин!

— Подожди, мне пришла в голову еще одна мысль. Может, это глупо, но, так или иначе, лучше проверить. Служанки всегда примечают, что носят их хозяева. Постарайся разведать, нет ли у кого-нибудь из женщин кораллового кольца с изображением рукопожатия.

— Больше тебе ничего не нужно, хозяин? — недовольно спросил александриец. — Может, тебя интересует, какого цвета нижняя рубашка Елены или длина набедренной повязки Фабриция? Начал с сандалий, теперь кольцо… Изысканный, образованный секретарь-грек низведен до банального сыщика! Когда ты купил меня в Александрии как жалкий товар, вырвав из моего родного…

— Я вырвал тебя из рук палача, ты это хочешь сказать! — вскричал Аврелий, потеряв терпение.

Возможно ли, чтобы Кастор не питал к нему ни малейшей благодарности за то, что он спас его от мести суровых жрецов храма Амона, которым ленивый слуга нанес ущерб каким-то своим мошенничеством? В гневе он занес руку, намереваясь хлестнуть Кастора кожаным поясом, который только снял.

— Очень мило с твоей стороны, хозяин! — широко улыбнулся грек, спокойно забирая у него ремень. — Именно так мне и нужен для новой туники!

7

Третий день перед ноябрьскими нонами

Широкую площадку у жалких строений, где в ужасающей нищете жили сельские рабы, украсили дубовыми и лавровыми ветками. Сейчас все столпились у пресса для отжима оливок, возле которого поставили простой каменный алтарь. Несмотря на недавнее несчастье, ожидали самого главу семьи, поскольку именно ему надлежало совершить жертвоприношение.

Уже отобранные животные стояли рядом на привязи: робкая лань с большими грустными глазами — в честь Фавна, черная коза — для бога Авернского озера, а Юпитеру Всеблагому и Величайшему предназначалась белая годовалая телка, которая тоскливо мычала в загоне, словно предчувствуя свою судьбу.

Рабы ликовали: в этот день у них будет мясо на обед! Ни один кусочек туши жертвенных животных не пропадет. Бессмертные, по счастью, вполне довольствовались дымом, поднимавшимся к небу, и внутренностями, по кровоточащему рисунку которых те, кому это было дано, прочитывали грядущую судьбу семейства. Остальное попадало в крестьянские желудки, никогда не бывавшие достаточно полными.

В ожидании ритуала и, самое главное, еды рабы радовались долгожданному дню отдыха, кто-то пил дешевое, разбавленное водой вино, кто-то пытался настроить незатейливые музыкальные инструменты, чтобы немного оживить скромный праздник.

— Как все это не похоже на жизнь обитателей виллы, — заметила Невия.

Девушка не могла скрыть радости, что сумела уговорить сенатора сопровождать ее на жертвоприношение, и весело, по-детски горделиво, красовалась рядом с ним.

Аврелий согласился с ее замечанием. Но в отличие от Невии ему было совсем не весело: исхудалые, изможденные рабы улыбались ему своими широкими беззубыми ртами, удивляясь присутствию столь почтенного гостя; грязные дети надоедливо носились вокруг, дивясь его нарядным, разукрашенным сандалиям. Он терялся, глядя на их лица, на которых словно застыло изумление, и чувствовал себя весьма неловко.