Проклятие - [4]

— В знак наших добрых намерений, — продолжила Пенелопа, — мы хотели бы подвезти вас до вашей столицы.

— А я в знак своих добрых намерений оставляю вам телохранителя, — поклонился Найл. — Он спрячется наверху корабля, чтобы не смущать вас своим внешним видом, и защитит в случае неожиданной опасности.

— Ну что вы, Посланник, — опасливо покосилась на Торна Пенелопа, — мы вполне способны за себя постоять.

— Вы недооцениваете пустынных скорпионов и сколопендр, — заботливо склонил голову правитель. Самое совершенное оружие бессильно против врага, которого не успеваешь заметить.

— Благодарю за предупреждение, — капитан вскинула к горлу большой палец. Анна, позаботься о периметре пассивного уровня. Тут могут быть звери или еще люди.

— Торн, — продолжая улыбаться капитану, мысленно приказал правитель. Даю тебе день, чтобы подкрепить свои силы, потом заберешься наверх корабля и будешь следить за мыслями людей. Я хочу знать, что они смогут разведать о ближайших землях, и что собираются делать по мере времени.

— Да, Посланник. Восьмилапый воин развернулся и побежал на охоту.

— Куда это он? — вздрогнула капитан.

— Смертоносцы редко нуждаются в еде, — объяснил Найл. — Сегодня он подкрепит свои силы, а потом сможет не отвлекаться от вашей охраны хоть целый год.

— Смертоносец? — удивился Карл знакомому слову.

— Да, — кивнул Найл, — именно так люди называют разумных пауков.

— Интересно, — мужчина перевел взгляд с паука на человека и с любопытством переспросил: — Скажите, Посланник, а звание «Смертоносец-Повелитель» в вашем титуле означает то, что вы повелеваете пауками? — Нет, — улыбнулся Найл, — это означает, что я и есть главный паук.

— Ну вот, — обрадовался Карл, обращаясь к сопровождающим капитана женщинам, — я же говорил, что этого не может быть! «Пауки, пауки»! Это просто титул земных правителей! И все! Вот и конец всем слухам о власти насекомых!

Найл этого опровергать не стал.

Учитывая малопонятную беспричинную ненависть и брезгливость к сопровождающим его смертоносцам, которая просвечивала в сознаниях почти всех «братьев со звезд» — пусть лучше считают их дрессированными домашними животными. В домашних животных по крайней мере не стреляют без причины. У прилетевших на прародину «предков» имелось при себе слишком много оружия. Насколько Найл знал историю, всего три-четыре поколения назад эти двуногие запросто стреляли друг в друга только потому, что принадлежали к разным нациям или молились разным богам.

Опять послышался натужный скрежет, открылась еще одна из секций корпуса. Из темного проема на песок соскользнула машина, удивительно напоминающая голову кролика с преувеличенно большими глазами. «Уши» с тихим жужжанием опустились в стороны, превратившись в тонкие, как у стрекозы, крылья; «глаза» оказались лобовыми иллюминаторами и только усики на «носу» так и остались тонкими кроличьими усиками с теми же самыми функциями — прощупывать дорогу в условиях нулевой видимости и блокировать движение при опасности столкновения.

— Вот и глиссер, — указала на него капитан. Надеюсь, командующий вашими войсками не обидится, если мы попросим его занять место в грузовом отсеке? К сожалению, кресла пассажирской капсулы мало подходят для его тела.

— Он не обидится, — уверенно заявил Найл. Дравигу доставало прагматизма предпочесть быстрый перелет в качестве груза долгому переходу на своих лапах.

— В таком случае передайте ему, что он может занять свое место.

Женщины попятились, пропуская паука. Некоторые даже поежились от неприязни.

Дравиг в ответ обдал их волной презрения — что интересно, «предки» восприняли эту эмоцию, как свою, — а потом занял место в отсеке. Здесь ему даже понравилось. Просторно, сухо, чисто. Он раздвинул ноги, упершись в стены, и замер.

— Одну секундочку. Найла небрежно отодвинул в сторону паренек лет шестнадцати, в простеньком синем матерчатом комбинезоне и захлопнул дверь багажного отделения. А наш вход сбоку.

Пассажирская капсула оказалась плотно упакованной емкостью около метра шириной и двух в длину. На этом пространстве стояло шесть кресел в два ряда с узким двадцатисантиметровым проходом между ними. Два передних, по всей видимости, предназначались для водителей — между ними, на небольшом возвышении, торчал джойстик. Найл выбрал себе правое кресло, паренек уселся в левое. Позади, тяжело пыхтя, занимали места остальные пассажиры.

— Стив, — протянул паренек руку.

— Найл, — Посланник пожал протянутую руку еще до того, как осознал свой поступок, настолько естественным оказался жест водителя и его эмоция.

— Ну что, Найл, покатаемся?

Посланник остро ощутил нервный зуд в ладонях паренька, его тоску по стремительному полету, накопившуюся за время трехлетнего путешествия. Стив положил руку на джойстик и замер, оттягивая миг наслаждения, предвкушая его. Потом резко толкнул ладонь вперед.

Глиссер с тихим шелестом заскользил вперед, скатываясь с песчаной насыпи, разгоняясь все сильнее и сильнее. Паренек легким движением направил его между ближайших дюн. Скорость нарастала. Шелест прекратился, сменившись тонким свистом. Расселина между барханов кончилась, но Стив с резким креном повернул в другую. Глиссер проскочил ее чуть не за секунду и взметнулся на огромную гору песка, замыкавшую проход.