Проклятие. Отверженные - [36]

Эти три стены и решетка уже начали сводить меня с ума. Никаких развлечений, лишь сон и еда. Хотя то, чем здесь кормили, вообще было трудно назвать едой. Мои надзиратели решили, что я пал духом и сбегать не стану, поэтому сейчас следили за мной посменно, решив, что для меня одного, их, слишком много.

— Вижу, поживаешь ты отлично — раздался голос с другой стороны решетки.

— Вашими стараниями, товарищ майор — сухо бросил я, взглянув на посетителя.

Это был тот самый майор, что присутствовал на трибунале. Его форма была чиста и выглажена. Туфли были начищены так, что свет светильников отражался от них и слепил глаза.

— Зачем ты убил Шамиля?

— А я разве не рассказывал?

Мне было абсолютно все равно, что этот человек один из тех, кто решает сейчас мою судьбу. Я решил твердо стоять на своем. Но зачем он здесь?

— Через три дня конец расследования. Если доказательства, что Розанов был шпионом, не будут найдены, то тебя казнят.

— Какие три дня?! — эта новость сразу постудила мой пыл. Ведь про то, что время ограничено мне не сообщали.

— Мы не можем тратить много времени на решение такого вопроса — ухмыльнулся майор, поглаживая свои усы.

— А зачем вы мне это сказали?

Сердце бешено билось. Я не знал, что затеял этот человек. Добра он мне хочет или поскорее избавиться?

— Ты спутал мне все карты, пацан — продолжил майор — в этом деле, знаешь ли, не маленькие деньги крутятся.

— О чем вы?

Почему этот старик внушал мне страх? Его фигура прямо источала ауру, от которой мурашки не просто бегали по телу, а буквально сходили с ума.

— Говорят проклятые способны иногда ощущать некую паранормальную энергетику, исходящую от других людей. И ощущения могут быть не самыми приятными. Так, например маленький проклятый ребенок, ощутив энергию серийного убийцы, которого судмедэкспертиза объявила невменяемым, не смог справиться и покончил жизнь, самоубийством откусив себе язык — внезапно, будто поняв, что я чувствую, бросил майор, не скрывая усмешки — А что чувствуешь ты?

— Отвращение и холод — сквозь зубы проскрипел я — кто это тебе рассказал такое?

— Я был наблюдателем одного из таких экспериментов. Честно сказать зрелище занятное, но испытуемые дохнут как мухи.

Я понимал, что этот старик пытается вывести меня из себя. Еще не уверен почему, но я прекрасно понимал, что он просо провоцирует меня. Если я брошусь на майора, то меня немедленно пристрелят надзиратели. Ему так не хочется ждать еще три дня до моей казни, что он решил поторопить события?

— Ублюдок! — оскалившись, выкрикнул я, стиснув зубы и прижавшись к решетке. Моей ярости не было предела. Кулаки сами врезали по прутьям решетки, от чего те немного погнулись. Темная аура снова попыталась окутать меня, но вовремя опомнившись, я смог сдержать её порыв — Мразь, как ты до такого докатился!? Если бы мог, то задушил бы тебя на месте!

— Тебе бы тут же отрубили руки, не забывай свое место насекомое!

— Да плевать! — сквозь зубы прошипел я, снова врезавшись разбитыми кулаками в решетку — отрубят руки, я запинаю тебя ногами. Сломают ноги — загрызу тебя зубами!

— Это лишь лай побитой собаки. Тебе не выйти из камеры еще три дня, да и то выведут тебя уже на расстрел. А попытаешься выбраться раньше, пристрелят на месте.

Этот ублюдок был прав на все сто процентов. В данный момент я был связан по рукам и ногам.

— Я запрещаю посещать кому — либо этого заключенного! — отдал приказ надзирателю майор.

— Так точно! — мгновенно отозвался мужчина средних лет, поправив автомат на плече.

— Ты думаешь, что я ничего не смогу с тобой сделать? — произнес, я глубоко вздохнув.

Майор не многозначно улыбнулся:

— Скорее я надеюсь на то, что ты попытаешься.

После этих слов, офицер неспешно удалился, оставив меня наедине со своими мыслями. Времени осталось в обрез, и было необходимо срочно что-то предпринять. Прости Диана. Простите все. Я верю в вас, но больше ждать не могу.

Глава 22

Сирена бездушно вопила на всей территории базы, оповещая об опасности. Сонные караульные быстро пришли в себя, пытаясь понять, из-за чего началась шумиха.

— Тревога! Уровень опасности «Красный». При нахождении цели — ликвидировать на месте! — один за другим передавали командиры своим отрядам.

— Что случилось!? — остановила одного из пробегавших мимо солдат Велесова.

— Товарищ капитан, у нас побег!

— Какой побег? Кто… — растерялась девушка. Пелена плохого предчувствия внезапно окутала её сердце, и она просто побежала. Побежала на тюремный уровень, к камере Андрея Безмолвного.

То, что она там увидела, запечатлелось в её памяти навсегда. Покрытая пулевыми отверстиями стена в камере, обожженная решетка и несколько окровавленных тел надзирателей.

В груди двоих из них торчали мечи, а у третьего было сожжено горло, будто огненная рука подняла беднягу над полом и душила, пока тот не простился с жизнью.

Двери, ведущие на тюремный уровень, были выломаны, а на одной из стен, чем-то черным как уголь была оставлена надпись: «Майор Панкратов».

Вооруженные отряды солдат прочесывали уровень за уровнем в поисках беглеца. К майору приставили охрану, и он заперся в хорошо защищенном зале трибунала.