Проклятие Оркнейского Левиафана - [35]

— Конечно, сэр Томас, я все понимаю, — таким же шепотом ответила домохозяйка, бросив косой взгляд на Райта, что терпеливо дожидался окончания разговора. — Я что‑нибудь придумаю.

— Благодарю, Мери, — проникновенно отозвался Томас, надеясь, что фантазия домохозяйки позволит ей соорудить закуску, подходящую для молодой леди.

Повернувшись, Маккензи сделал Райту знак следовать за ним, и прошел за прилавок, свернув в крохотный коридор, ведущий к узкой лестнице. Уже поднимаясь по скрипучим ступенькам, он услышал глухой рокот голоса Эндрю, что не решился оставить гостью наедине с вещами хозяина кабинета. Это было очень мило, с его стороны, но совершенно излишне.

Поднявшись по лестнице, Томас свернул к своему кабинету и тут же наткнулся на хозяина дома, что стоял у распахнутых дверей, бросая в комнату сердитые взгляды. Отставной сержант и рта не успел раскрыть, как Томас тут же взял разговор в свои руки.

— Все в порядке, Эндрю, — быстро сказал он. — Мы побудем у меня в кабинете. Помогите, пожалуйста, жене с ланчем.

Эндрю захлопнул открытый рот и смерил пронзительным взглядом Райта, что бесшумной тенью следовал за своим новым знакомым. Бакенбарды Эндрю встопорщились, он прищурил один глаз и, удовлетворенный своим осмотром, хмыкнул:

— Пыльные сапоги.

Никлас ответил сержанту точно такой же кривой ухмылкой и тихо произнес:

— Мокрые штаны.

Эндрю заухмылся во весь рот, ухая не хуже филина, и тяжелой поступью двинулся к лестнице, протиснувшись мимо гостей. Томас же, приготовившись вежливо улыбнуться, поспешил в кабинет.

Эмма действительно была в его комнате. Она устроилась за столом самого Томаса, примостившись на грубом деревянном стуле, порой заменявшему ученому журнальный столик. Вся аппаратура Маккензи была небрежно сдвинута на дальний край стола, а в самом центре Эмма разложила кучу бумажных листов. Сама она что‑то быстро писала карандашом на грубой картонной папке, бросая взгляды на пожелтевший лист бумаги, лежавший рядом.

От такой бесцеремонности Маккензи слегка опешил, и вежливая улыбка угасла на его губах. Эмма была прекрасна — это Томас отметил сразу. Она успела сменить свое платье на другое, более свободное, из грубой серой материи. Это не портило ее — наоборот, простенькое платье без лишних рюшечек и модного турнюра, с узкими рукавами и закрытыми плечами лишь подчеркивало природное очарование владелицы. Ее волосы теперь были аккуратно уложены в пучок. Лишь одна длинная, завитая спиралькой прядь, опускалась из‑за уха на хрупкое плечо.

Услышав шаги, Эмма резко обернулась, и ее щеки вспыхнули румянцем.

— Томас! — воскликнула она, поднимая карандаш. — Наконец‑то!

— Мисс Макгрегор, — пробормотал Томас, делая шаг вперед, и отчаянно жалея, что у него сейчас нет возможности спрятать грязный цилиндр, что он сжимал в руках, и выбросить ко всем чертям заляпанный разной дрянью из переулков плащ. — Простите за это вынужденное ожидание, но, к сожалению, я только сейчас смог добраться до дома…

— Ничего, — отозвалась девушка, бросив острый взгляд на Райта. — Я уверенна, что вас задержали воистину важные и неотложные дела.

— О, простите, — спохватился Томас, — мисс Макгрегор, позвольте вам представить Никласа Райта, штаб–сержанта пехотной разведки в отставке.

— Мисс Макгрегор, — тут же подал голос охотник за головами, делая шаг вперед. — Счастлив познакомиться с вами.

— Взаимно, — коротко отозвалась Эмма, смерив нового знакомого сердитым взглядом. — Это ваши дела задержали Томаса?

— О, нас задержали… общие дела, — тут же откликнулся Райт.

Томас с раздражением взглянул на своего нового знакомого, но потом медленно выдохнул, постаравшись взять себя в руки. Похоже, именно ему надлежит быть сегодня гласом разума.

— Одну минуту, — громко сказал он. — Позвольте мне сначала кое‑что сделать.

Эмма и Никлас с удивлением взглянули на хозяина кабинета, но не произнесли ни слова. Томас же отправился за ширму, скрывавшую его крохотную гардеробную, где избавился, наконец, от грязного цилиндра и плаща. Выйдя из‑за ширмы, он решительно прошествовал к дверям кабинета, плотно закрыл обе створки и даже повернул в замке ключ. Лишь после этого он обернулся к новым друзьям, подошел к столу и твердо произнес.

— Настало время для серьезного разговора. Кажется, нам всем надо кое‑что рассказать друг другу. Согласны?

Райт ограничился небрежным кивком — свой котелок он, конечно, уже держал в руках и потому его пышная черная шевелюра качнулась. Эмма же медленно перевела взгляд с Томаса на нового знакомого, потом снова взглянула на ученого и тихо произнесла:

— Определенно, кое–кому стоит дать некоторые объяснения.

Молодой ученый откашлялся, все еще чувствуя себя виноватым перед племянницей профессора за вынужденное ожидание и неловкую сцену с Финниганами. Он, конечно, собирался еще раз принести свои извинения, но решил, что это дело немного подождет. Сейчас он был возбужден, как гончая, напавшая на след, и не собирался отступать, пока хоть что‑нибудь не проясниться.

— Итак, — Томас повысил голос, оглядывая своих гостей, — позвольте мне, на правах хозяина этого скромного кабинета, подвести некоторые итоги.