Проклятие – миньон! - [8]

Оливер обмяк, с него быстренько стянули штаны, явив свету великаново мужское достоинство. Мой коко-де-мер сравнений не выдерживал, я вздохнула с невольной завистью: кому-то Спящий отсыпал достоинств с избытком, а кому-то надо экзотические орехи в гульфик подкладывать. И только в этот момент поняла, какой опасности сама подвергаюсь. Я завизжала, когда дерганый потянул ко мне ручонки, нет, ручищи, и подскочила как ошпаренная. Только через мой труп!

– Это последствия отравления, мой лорд, – сладенько бормотал лекарь, – тревожные видения владеют вашим разумом, это всего лишь я, брат Гвичи – помощник доктора, я всего лишь попрошу вас снять кафтан и камзол, и сорочку, и штаны, и чулки, и башмаки…

Видимо, монотонное перечисление предметов гардероба должно было успокоить больного, меня же оно повергло в еще больший ужас, особенно про штаны.

– У меня нет братьев! – голос дрожал.

– Извольте, мой лорд!

– Не изволю!

– У нас еще один буйный, братья, – проговорил Гвичи с оттенком усталости и молниеносно прыгнул.

Я тоже отскочила с места, наткнулась на чью-то железную грудь, увернулась, присев, дернулась, отбирая из чужих рук полу кафтана, еще раз взвизгнула, ощутив резкую боль в заломленной за спину руке. Обрастая родней, как гнилой фрукт мухами – братьев вокруг меня было уже четверо, – я решила пропадать, так с музыкой.

Родственник номер раз получил от меня по бубенцам, номер два украсился следами ногтей на щеках, третий – узором отпечатков зубов, и то только потому, что я промахнулась, а мог бы и уха лишиться, ну а номеру четыре достался мой коронный удар в лоб. Я была не я, а вихрь, сеющий смерть и разрушения.

– У него тоже боевое безумие? – держась за низ живота, простонал один из противников. – Эпистофей!

– Сам ты… – Я тяжело дышала, выворачиваясь из железных объятий брата Гвичи. – Эпистофей…

– Граф Шерези, вы арестованы!

И слова эти прозвучали в моих ушах хором авалонских фей.

– Слава Спящему, – набожно проговорила я, закатив глаза и от души пнув брата Гвичи по тощему заду.

Мой арест был произведен незамедлительно.

Арест лорда Виклунда проводился гораздо медленнее и с меньшим успехом. Друг мой в себя приходить не желал: ни крики над ухом, ни обливание холодной водой не приводили его в сознание. Зная, что после приступа боевого безумия на Оливера всегда накатывает слабость, я нисколько не тревожилась. Полежит еще немножко, почувствует холод (если бы я лежала без штанов на земле, непременно бы почувствовала) и придет в себя. Хотелось бы узнать у него, где Патрик и Станислас и причину ареста, но это уже не к Оливеру. Я осмотрелась.

Охранники наши (или правильнее называть их тюремщиками?) тоже ждали, переговариваясь вполголоса, братья-медикусы удалились куда-то за угол казармы и пропали из виду. Судя по доносящемуся до нас шуму, у входа кипела жизнь, из стенного пролома тянуло дымом, но не странным, а вполне обычным. Было понятно, что пожар потушен и пострадавшим в нем миньонам требуется помощь лекарей.

– Куда всю эту ораву закапывать будем? – В голосе стражника слышалось предвкушение.

– Погоди их хоронить, – сказал второй, – капитан велел транспортировать миньонов в госпиталий…

Слава Спящему, значит, они все-таки живы. Мысль о массовой гибели моих друзей, до сего момента загнанная в самую глубь моего естества, наконец получила разрешение материализоваться. Она стала безопасной.

– Ой, – тоненько протянул лорд Виклунд, садясь на земле и прикрываясь руками. – Что здесь произошло? Почему я без штанов?

– Ты проиграл братьям-медикусам, – любезно ответила я.

– В карты? – Оливер с опаской заглянул под ладони.

Его тоже заковали в ручные кандалы, только после этого позволив натянуть штаны.

– Извольте, лорды, – скомандовал стражник, – мы проводим вас в узилище.

Я только пожала плечами, Виклунд, еще слабый после приступа, тоже не сопротивлялся. Его знатно шатало, на спине подсыхала дорожка крови. Осколки моей бутылки повредили кожу, но, судя по тому, что мне удавалось рассмотреть, раны были неглубокими и чистыми.

– Где Патрик и Станислас? – спросила я вполголоса, приноравливая шаг к его. – Что ты видел? Когда начался пожар?

– Мы с доремарцем ночевали в купальне, – ответил великан. – Я проснулся на рассвете, вышел по надобности и увидел дым, что было дальше, помню слабо.

– А лорд Уолес?

– Патрик покинул нас в полночь перед закрытием казармы, значит, он был внутри.

Тревога опять разрослась, грозясь вырваться наружу отчаянными слезами. Мне срочно нужно поговорить с кем-то обладающим информацией, иначе я просто взвою. Я хочу говорить с лордом-шутом! Арест – это, конечно, здорово и познавательно, но, кстати, о его причине мне тоже хотелось бы узнать.

Разумеется, мое неведение никто не спешил исправлять. Стражники на вопросы не отвечали, более того, градус их расположения изменился в худшую сторону после быстрых негромких переговоров со встреченным по дороге лордом с капитанскими нашивками. Нас с Виклундом перестали называть на «вы», последнего снабдили еще и ножными кандалами, а меня наградили тычком в спину, когда конвоиру показалось, что я замедлила шаг.

В узилище, огромном и квадратном, было сыро до промозглости, темноту слегка рассеивали настенные чадящие светильники числом три. Освещали они пятачок прелой соломы по центру, край дощатого помоста у стены и белые кости человеческого скелета, прикованного к стене противоположной.