Проклятие – миньон! - [47]

– Капитан, это лишнее, – раздраженно бросила я, переступая порог. – Или вы опасаетесь, что мой гнев выплеснется наружу, как из кастрюли, если его не сдерживать крышкой?

– Я опасаюсь, граф Шерези, – ответил капитан, – что неудачно пущенная в вас стрела послужит тем самым первым камешком, который повлечет за собою лавину. Поверьте, войны начинались и за меньшее, чем безвременная кончина королевского любовника.

То, с какой силой он прислонился ко мне, чтоб скрыться в тени щита, а еще больше его хамский отчаянный тон убедили меня в том, что ситуация серьезна. Меня могут убить? Легко! На меня покушались еще когда я была никем, одним из сотен претендентов. И пусть де Краон уже отошел в чертоги Спящего, никто не поручится, что не появится его последователь.

– У них есть луки? – спросила я испуганно. – Я имею в виду – у моих друзей.

– У них есть все! Этот фаханов Виклунд! Он знал, что делает. На рассвете он с десятком своих рубак захватил восточную оружейную.

Я похолодела, и теперь вовсе не от страха за свою жизнь. Если дело обстоит именно таким образом, это измена. В Ардере измена карается единственным способом – казнью. И тут уже запрет проливать голубую дворянскую кровь теряет силу. Виклунда обезглавят. Станисласа, скорее всего, тоже, просто за компанию. Разве что если лорд Доре противился планам друга и тот его запер… Да нет, и это не оправдание. Отопрут и обезглавят. Измена – дело серьезное. Тем более если вспомнить о клятве, которую мы друг другу дали, о вечной дружбе и верности. Нас четверо, мы вместе, и каждый из нас в ответе за остальных, как соратники Спящего Лорда друг за друга. Кстати, а ведь меня тоже обезглавят и Уолеса. Патрику-то будет проще всех, он ничего не почувствует.

И тут мои мысли, описав круг, вернулись к опасениям за мою жизнь.

Круги мне никогда не нравились, к этому я мысленно пририсовала поросячий хвостик. «Давай, граф, думай быстрее. Безвыходных ситуаций нет! Сведи потери к минимуму, придумай, как оправдаться, чтоб тебя с этими болванами отпустили домой, пусть с позором, но живыми».

Мы медленно, шаг за шагом спускались с крыльца. Рука Гэбриеля лежала у меня на плече, он то ли прижимал меня к себе, то ли опирался.

Меченый красавчик уже придумал бы на моем месте сотню комбинаций. Он может, фаханов интриган. У него бы эти комбинации уже на ниточке рядком висели, только успевай заготовки отщелкивать.

Серые глаза ван Харта были внимательны и сосредоточенны, он шарил ими вдоль зубчатых стен двора, по балюстраде, бросал взгляды поверх голов охраны. Двор был пустынен.

«А может, он эту свою заготовку разыгрывает прямо сейчас, – подумала я, – только не уверена, что она сыграет в мою пользу. Может, по его коварному плану Оливер сейчас и действует? А что, подослать к лорду Виклунду шептуна с важными новостями о том, как несчастного Цветочка арестовали-пытают, и дело в шляпе. Для этого он меня в госпиталии и задержал. Ах, мамочка, ах, Дидиан!»

Я раздраженно двинула плечом, скидывая с него руку поганого интригана.

Я сломаю его план, каким бы хитроумным он ни был!

И чьим бы он ни был, и даже если это никакой и не план, а чудовищное и нелепое нагромождение событий. К фаханам оправдания! Настоящий трикстер всегда может обернуть поражение победой. Потому что настоящий трикстер – трюкач и актер, мастер провокаций и парадоксов.

Я выскользнула из-под щита, размахивая руками:

– Сдаюсь! Ты выиграл!

Меж зубцами внутренней стены показалась некая голова в блестящем церемониальном шлеме.

– Поздравляю, фаханов победитель! – проорала я голове, уворачиваясь от захвата одного из своих охранников. – Ты смог организовать своих птенцов за одну ночь и превратить их в настоящий боевой отряд!

Рядом с блестящим шлемом воздвигся еще один, менее парадный.

– Лорд Доре, – продолжила я, закладывая вираж, бегать приходилось все время, по двору за мной гонялось уже четверо или пятеро охранников, – как свидетель нашего с лордом Виклундом спора ты можешь подтвердить всем присутствующим его выигрыш!

В сообразительность Оливера я верила слабо, то есть ум его вне сомнений, но размышляет он обычно подолгу и обстоятельно. Станислас, вся надежда только на тебя! Ну же, поддержи игру! И, дай Спящий, вы никого не убили во время ночных событий. Потому что, если убили, никакой мой трюк не сможет этого ни оправдать, ни изменить.

Я споткнулась о выброшенное преследователем древко алебарды и рухнула на землю, продолжая кричать:

– Семь дюжин бутылок лучшего шерезийского вина теперь принадлежат победителю! Семь дюжин великолепного вина, из великолепного винограда, над которым трудились ножки самых красивых девушек моего графства! Мари-Сюзет тоже танцевала в бочке, Станислас! Ты же помнишь Мари-Сюзет? Вино пахнет солнцем и на вкус как жидкое солнце с нотками зрелых фруктов и легкой горчинкой.

Я лежала на спине, сверху на меня навалился один из стражников, мне не то что на крик, на жизнь не хватало дыхания. Да и обзор мне закрыли, я не видела, что там на стене происходит. Зато видела лорда ван Харта, который расслабленно опирался локтями о поставленный ребром на землю щит. Ладони лорда при этом были заняты аплодисментами.