Проклятие мёртвого короля - [12]

— Он говорит, что вообще не знал о магических способностях, — влез с комментариями Донат.

Тут нас догнал Нандор, ласково улыбнулся Агнес и поинтересовался у меня:

— Ты вчера говорил, что эта леди твоя родственница? Недавно в городе? Может, мы с ней…

— О своей родственнице я сам позабочусь, — осадил я ретивого подчиненного. — Прошу, — и пропустил девушку вперед, в лазарет.

Глава 6

Анна:

Вот объясните мне, с какого кривого позвонка у меня в голове переклинило? Гормоны, что ли?

Расследование полным ходом, вопросов куча, черноглазые черепа по снам толпами, а я всю дорогу в зеркало заднего вида пялилась на губы блондина и раздумывала, а каково это — с ним целоваться? Наверняка совсем иначе, чем с брюнетом…

Вот спрашивается, с хрена ли?! Ну, в смысле… бешенства матки у меня не было отродясь, а тут как с цепи. Или просто я четко понимаю, что Адриан — это хи-хи-ха-ха, развлечемся, детка, но ничего серьезного? Так я ж и развлекаюсь…

А, ну его!.. Как идет, так идет, я ж не вешаюсь на шею… только фантазирую.

Я и в местной ментовке, куда Мартош уже пригнал своих столичных помощников, смогла сосредоточиться далеко не сразу. Зато когда неуместный «девичий туман» сгинул к артриту из моей головы, там сразу завелась куча вопросов, и все они принялись толкаться, жужжать и противно вибрировать. Вот, скажем, насчет призрака…

Кстати, совсем даже это не бешенство, вон, мартошев зам мне в коридоре глазки строил — и ничего. Про его поцелуи мне совсем не интересно. Уф, а то я уже испугалась, что теперь буду кидаться на всех, кто подвернется.

— Но разве призрак не сказал бы, что это не самоубийство? То есть он, может, и не видел убийцу, но знает же, что не добровольно вешался, — вполголоса уточнила я, когда мы миновали очередной поворот и остановились у толстой железной двери с маленьким зарешеченным окошком.

Милый у них тут лазарет… впрочем, тюремные медсанчасти везде такие.

— Понимаешь, — Мартош придержал меня под локоть, не давая войти в комнату, чтобы обсуждать все эти подробности не рядом с кроватью мальчишки, и голос понизил, чтобы его опера не услышали, — призраки самоубийц сразу уходят на перерождение. Поэтому я попросил Нандора отвести Адриана в камеру, чтобы он успел быстро проверить ее на наличие некромантской магии. Думаю, если это попытка убийства, то убийцей должен быть именно некромант. Чтобы сразу упокоить призрака.

— И тогда все шито-крыто… — машинально кивнула я. — Убийца попал под арест, испугался или раскаялся, самоубился, допрашивать некого. Дело закрыто, можно делить наследство… Кстати, а кто там теперь наследник?

— Догадайся, — Мартош неожиданно улыбнулся и стал похож на мальчишку. Я с трудом удержалась от того, чтобы не ткнуть его локтем в бок, как Адриана, когда тот дразнится, и поневоле улыбнулась в ответ. Но и только, потому что мы вошли в лазарет.

Внутри оказалось не так уж и плохо — чисто и светло. Не то чтобы особенно уютно, но по-больничному строго и стерильно.

Недодушенный узник обнаружился на одной из пяти коек, той, что у окна. Лежал, вытянувшись по стойке смирно под одеялом, и в ужасе хлопал на нас телячьими глазами.

— Бояться не надо, я не ем детей, — успокоила, ласково отбирая у «теленка» одеяло… точнее, попыталась отобрать и успокоить.

Вот потому я пошла работать в судмедэкспертизу, а не в педиатрию. Потому что у меня на столе пациенты не капризничают!

— Отпусти одеяло и не мешай леди тебя осматривать, — сурово приказал мальчишке второй опер… Донат.

Он явно намеревался обследовать пациента вместе со мной. И, когда после его слов пацан, моментально отцепившись от тряпки, послушно расстегнул воротник, я даже не стала возражать — пусть тоже обследует.

Мартош со вторым своим помощником в это время о чем-то шептались у пустой койки, а я взялась за дело. Пацану пришлось сесть, снять рубашку, потому что она все равно мешала, и собрать довольно длинные, чуть вьющиеся волосы шнурком.

— Видите? — по привычке бесцеремонно поворачивая его голову так, чтобы нужный след был лучше освещен, кивнула я Донату. — При самоубийстве странгуляционная борозда должна была идти вот так, — я провела пальцем по шее выше заметно выделяющейся и уже посиневшей полосы. — И след от узла… да, вот тут был бы. Кроме того… Да не дергайся ты, нужны мне твои тощие прелести, — рыкнула я на мальчишку. — Руки подними. Опусти. Видите, у него на ребрах синяки? Только-только начали проявляться, но при пальпации он вздрагивает.

Пацан косился на меня чуть ли не со священным ужасом. Ну еще бы!.. Пришла такая шкля младше него и командует, причем не только несчастным недоудавленником, но еще и большим шишкам чего-то объясняет… раздевает и пальцем в ребра тычет. По-моему, в то, что я его не съем, мальчишка так и не поверил.

Мартош задержался в палате, что-то вполголоса внушая перенервничавшему парню. А мы, как только зафиксировали повреждения, всей компанией, вместе с нашедшим нас Адрианом, вывалились в коридор. Кстати, прикольный у них тут способ протокол составлять — смесь аудио-видео-текстового документа, который сам собой писался в небольшом планшетике, а потом заверялся ауральной подписью присутствующих. Палец приложил к окошечку — и все, утвердительное заверение считано. И мое считали, кстати, как «экспертное».