Проклятие короля-оборотня - [11]

Мысленно редактирую историю под себя и произношу:

– Я так благодарна тебе за все, что ты сделал, отец. Приношу глубочайшие извинения за то, что не смогла этого показать.

Смотрю ему в глаза и вижу, как он поджимает губы. Не знаю, купился ли он на представление, но спорить не стал. Вместо этого он взмахом руки указывает на стул, и я повинуюсь его безмолвному приказу. Затем, не проронив и слова, отец покидает гостиную.

Я прислушиваюсь к звуку медленно удаляющихся шагов и сжимаю подлокотники своего стула, все мое тело содрогается от сдерживаемой ярости. И только когда слух уже не улавливает эхо его каблуков, я устремляю взгляд на сестру. Нина сразу же разражается хохотом, словно перед ней разворачивалась увлекательнейшая пьеса.

– Поразительно, ты столько держалась, – выдавливает она сквозь смех. – Похоже, это рекорд. Сколько было… тридцать секунд примерного поведения?

Неспособная разделить ее веселость, я качаю головой. Закрываю глаза и тяжело вздыхаю, едва ли избавляясь от напряжения, скопившегося в каждой мышце, но все равно продолжаю глубоко и медленно дышать, пока хотя бы немного не остываю. Открывая глаза, ощущаю опустошение. Измотанность. Усталость. Плечи опускаются, и я готова вновь схватить газету, как в комнату заходит Сьюзан с подносом, усыпанным конвертами.

– Пришла почта, – сообщает горничная.

Во мне вспыхивает надежда, и этого хватает, чтобы вернулись силы, и я подскочила на ноги.

– Есть что-нибудь от Марни? – спрашивает Нина, наступая мне на пятки, пока мы мчимся к Сьюзан.

– Маловероятно, – бормочу я, первая дотягиваюсь до подноса и забираю все письма. Наша старшая сестра осталась с мужем в Бреттоне и с момента нашего переезда не прислала ни единой весточки. После последнего разговора не скажу, что жажду знать, как у нее дела. Я до сих пор помню каждое ее слово.

Ты сама на себя это навлекла, Джемма.

Разве можно его винить?

Бессмысленно рыдать из-за того, что сама учинила.

Ну разумеется, о тебе такое говорят! Это же правда.

Тряхнув головой, прогоняю воспоминания и начинаю перебирать кучу.

– Они все отцу, – сообщает со вздохом Нина.

И она права. Я почти добралась до конца, и все они…

Тут сердце уходит в пятки. На последнем конверте нацарапано мое имя. Мое! Трясущимися пальцами раздираю бумагу и вытаскиваю письмо. Читаю его один раз. Второй. А затем и в третий.

– Что там? – спрашивает Нина, насупившись.

Наконец-то. Мои надежды не оказались напрасными. И пускай гарантий никаких нет, но это первый шаг. Первая ступень к свободе. Возможность стать тем человеком, которым мне хочется быть. Собой. Оставленной в покое. Свободной.

Я смотрю прямо в глаза своей сестре, а на мои тем временем накатывают слезы.

– Меня пригласили на собеседование!

Глава V

– На собеседование! – вторит Нина, и приходится на нее шикнуть. Она переходит на шепот и зыркает в сторону двери, через которую отец вышел всего несколько мгновений назад. – То есть на работу?

– Ну конечно, – шепчу я в ответ с дрожью в голосе. И стараюсь сдержать невероятно сильное, растекающееся по конечностям возбуждение, ведь иначе рискую упасть в обморок.

Сьюзан, единственная горничная, на чью рассудительность я могу положиться, тоже понижает голос и подходит ближе.

– Хотите, чтобы я отправила ответ?

– Да, и сразу, – говорю я и, шурша юбкой, тороплюсь к столу. Спешно хватаю лист бумаги и ручку и вывожу буквы, подтверждая согласие пройти собеседование.

Нина заглядывает мне через плечо и читает письмо.

– Оно же завтра, – удивляется она. – Слишком быстро.

– Слава святым высям, – бормочу я. Внизу подписываюсь своим именем и, вряд ли давая высохнуть чернилам, убираю лист в конверт, после чего на передней его части копирую адрес отправителя. Тридцать третий дом по Уайтспрус Лэйн.

– Но… это же на Уайтспрус Лэйн! Еще и на должность домоправительницы? Да там дома хотя бы есть?

– Вот и выясню. – Запечатываю конверт и передаю его Сьюзан: – Проследи, чтобы отправили немедленно. И… сама знаешь.

– Быть осторожной, – подтверждает она, кивая.

Стоит горничной выйти за дверь, как Нина принимается, нахмурившись, кружить вокруг меня, в то время как с моего лица не сходит улыбка.

– Это было импульсивно даже по твоим меркам. – Из-за тона ее голоса ощущение триумфа слегка приглушается.

– Что, прости? – Я скрещиваю руки на груди и поджимаю губы. – Ты в курсе, что я искала работу со дня нашего переезда. Наконец меня пригласили на собеседование, и ты принимаешь мое согласие… за импульсивность?

– В обратном адресе даже не указано имя! Ты хоть помнишь вакансию, на которую откликалась? С кем встречаешься? Прежде чем соглашаться, нужно было узнать чуть больше.

Я прикусываю губу, понимая, к чему она клонит.

– Полагаю, я и правда немного поспешила, – признаю я, развожу руки, но голову держу по-прежнему высоко. – Однако сейчас уже поздно.

– Джемма, – хрипло выдавливает она, не скрывая раздражения. – Лучше надейся, что тебя не пытаются надурить. Если тебе предлагают должность домоправительницы, дом должен принадлежать кому-то важному. А ты прибудешь без всяких знаний о том, на кого собираешься работать.

Пожимая плечами, я усаживаюсь на стул, поднимаю «Гувернантку и графа» и притворяюсь, будто увлеклась книгой.