Проклятие Клеопатры - [4]

— Добрый вечер, — сказал он, вставая со своего места, чтобы предложить ей стул. — Я рад, что вы пришли. Шампанское?

Она пожала плечами. На ней была короткая пышная юбка из черного шелка и белая прозрачная блузка. Туфельки, черные чулочки. Она пришла, чтобы поразвлечься, покуражиться над «папиком», но теперь, когда она видела его перед собой, у нее отпало всякое желание вообще иметь с ним дело.

— Вы знаете, я, пожалуй, пойду, — сказала она, вдруг приняв решение уйти сразу, не дожидаясь развязки. Вот просто встать и уйти.

— Пожалуйста, не надо, — взмолился он. — Вы же не знаете, что я собираюсь вам предложить!

— Ну да, я же такая глупая!

— Я не о том… Понимаете, у меня есть жена, но она бесплодна. И я хочу предложить вам родить мне ребенка.

— Что-о-о?! Вы что, шутите? Какой еще ребенок! Я же балетом занимаюсь, какие еще роды? Найдите себе суррогатную мать — и вперед! С песнями! Я вам что, инкубатор?

Если бы ей кто-нибудь сказал тогда, что уже через девять месяцев она станет инкубатором или просто толстухой, носящей огромный живот, она расхохоталась бы в лицо этому смельчаку и дураку.

— Мне нужна женщина, которая родила бы мне наследника, но так, чтобы моя жена ни о чем не догадалась. У нас довольно сложные отношения, но разводиться я с ней не стану. Думаю, что вам и необязательно все это знать. Просто скажите — да или нет?

— Конечно, нет!

— Вас даже не интересуют условия?

— Нисколько. Зачем мне выслушивать ваши условия, когда я не собираюсь рожать вам наследника?

— Да вы будете обеспеченной всю вашу жизнь!

— Во-первых, я вам не верю, все это слова. Во-вторых, даже если бы я согласилась, то рано или поздно о моем существовании узнала бы ваша жена и плеснула бы мне в лицо кислотой или заказала бы меня. В-третьих, я, пожалуй, выпью шампанского и пойду себе. Хорошо?

— Сергей мне так и сказал — она не согласится.

— Знаете, я еще молода, у меня впереди вся жизнь, и я не собираюсь становиться клушей. И вообще, какая же все это глупость!!!

Она все же поднялась со своего места. И в это самое время официант принес шампанское, открыл и разлил по бокалам.

— Но вы позволите мне хотя бы изредка звонить вам?

— Я даже не знаю вашего имени.

— Петр Аркадьевич Захаров, — он протянул ей визитку, тисненную золотом. — Можно просто — Петр.

— Хорошо, что не Петя, — Зоя залпом выпила шампанское. — Ну, хорошо, приятно было познакомиться. Хотя нет… Постойте.

Она снова вернулась за столик.

— Почему именно я?

— Красивая, здоровая, — он пожал плечами, не зная, что и сказать. — Мне сказали, что вы из хорошей семьи.

— И вы бы сделали мне ребенка и испарились из моей жизни?

— Не думаю, — ответил он растерянно.

Зоя посмотрела на часы.

— Мне пора. Скоро закончится одно мероприятие, куда я приглашена.

— А мне можно с вами?

— Да пожалуйста. Это здесь, кстати говоря, не так далеко, через улицу. Там арт-галерея «Анаис». Друг моей подруги, Артем Собакин, устраивает выставку своих странных фоторабот. Хотите, вместе посмотрим?

— Я знаю эту галерею, там мой приятель устраивал выставку. Но, может, вы хотя бы поужинаете?

— Листик салата найдется и у меня дома. А свиные отбивные мне нельзя.

Захаров подозвал официанта, расплатился с ним, и они вышли в ночь.

В мокром асфальте отражался свет уличных фонарей. Воздух был прохладным. Зоя задрожала в своих тонких чулочках и коротком плащике. Захаров набросил ей на плечи свой огромный, просто сокрушительный плащ, и теперь она шла, путаясь в его полах, словно пробираясь по волнам к берегу. Вцепившись в локоть своего спутника, она спрашивала себя: это насколько же нужно потеряться в этой жизни, чтобы просить совершенно незнакомую девушку родить ему наследника?! Какая же чушь! И почему жена не должна ничего знать?

Рука Захарова обнимала ее за плечи, он сопровождал ее до галереи. Между тем его машина была припаркована рядом с рестораном, причем машина огромная, черная и блестящая, под стать своему хозяину. Почему она отказалась, чтобы они поехали в галерею на машине, она и сама не знала. Сказала скорее машинально, настроенная отвечать отрицательно на все его предложения и вопросы, вот и все. И вот теперь семенит на тоненьких каблучках, перепрыгивая через лужи и повиснув на руке нового знакомого, мерзнет.

Галерея была так ярко освещена, что Зоя зажмурилась, едва они переступили порог. Все посетители, среди которых было много знакомых, балетных и художников, театралов и просто посторонних, занимались собой, и никто к Зое не подошел. Даже Собакин, который дважды просил ее позировать ему и однажды вообще объяснился в любви, не обратил на ее приход никакого внимания.

В дальнем углу был накрыт фуршетный стол, все гости ходили с бокалами в руках, останавливаясь возле «шедевров» Собакина, обсуждая их, восхищаясь. На сей раз Собакин выставил не только свои фотоработы, но и картины, причем весьма странные, но как бы модные, эпатажные. Некоторые полотна были прошиты грубыми нитками, которыми крепились самые разные предметы: маленькие деревянные лодки, бумажные солнца, колеса машин, женские волосы, даже белье. Не обошлось и без страннейших конструкций, состоящих из набора мало сочетаемых механизмов, вещей, бумажных фигур, веников и даже бутылок с водкой.