Проклятие Гунорбохора - [60]

— Я хочу, чтобы ты умер медленно, — произнес эмон, убирая меч в ножны. Из дома вытащили брыкавшуюся Элану.

— Улнар! — закричала она.

— Сажайте ее в повозку! — распорядился победитель.

Превозмогая боль, Улнар попытался встать, но ноги не держали. Воин повалился на бок. Перед глазами мелькнули копыта крогов, прокатились колеса. Он слышал Элану, повторявшую его имя. Зачем? Я убит… Боль лишила сознания, и воин провалился во тьму.

Глава 6. Старый Иль.

Улнар очнулся. Тишина. В пахнущем травами полусумраке глаза разглядели низкий, заросший лишайником потолок. Воин повернул голову и увидел большой плоский камень, занимавший значительную часть помещения, в котором он лежал. Под ребрами ощущался жесткий, набитый соломой тюфяк. За маленьким окошком еле брезжил свет, наверно, наступало утро. Или кончался день? Где я? Как сюда попал?

Он вспомнил схватку и удар эмона. Мастерский удар, отразить который у него не было шансов. Если б я успел отшагнуть! Но не успел. Что ж поделать, Арнир велик. Всегда найдется лучший боец, чем я, но и он падет от руки более сильного…

Улнар хотел приподняться, но не смог. Связан? Воин не ощущал пут, но руки и ноги — как каменные, не сдвинуть. От усилия закружилась голова, и воин закрыл глаза.

Обрывки воспоминаний кружились в мозгу, налезая друг на друга. Воин не мог сосредоточиться и вспомнить, как попал в это странное место. Как вообще выжил, ведь его пронзили мечом! Ему стало жарко от мыслей об Элане. Что они с ней сделали, где она теперь? Воин сжал бессильные кулаки и вновь провалился в черноту.

Когда Улнар проснулся, первым звуком, который услышал, было чье‑то покашливание. Повернув голову, воин увидел старика, сидевшего на плоском камне. С плеч его свисал старый изодранный плащ, латаный–перелатаный, на голове красовалась невообразимая шляпа из шкурок лесных зверьков.

— Ожил? Вставай, — сказал старик неожиданно густым, совсем не старческим голосом. Черные живые глаза, блеснувшие из‑под косматых седых волос, с интересом уставились на воина.

На этот раз Улнар смог подняться и сел на постели, откинув одеяло из шкур. Голова ясная, но тело словно опутано веревками. Опустив глаза, воин увидел повязку, туго охватившую торс и красный, зарубцевавшийся шрам на плече.

Старик, не торопясь, поднялся с камня:

— Вставай, ты уже можешь ходить.

— Где я? — спросил Улнар.

— В моем жилище.

Улнар окинул взглядом хижину, которую и домом‑то назовешь с трудом: из утвари и предметов, обычных для домов беднейших хешимов, здесь не было вообще ничего. Камень и полати.

— Ты здесь живешь? Кто ты?

— Зови меня Старый Иль — так меня называют люди.

Улнар рассматривал старика, тот молчал, изредка поглядывая на воина.

— Почему ты не спрашиваешь, кто я такой? — прервал молчание Улнар. — Я же твой гость, хоть и не помню, как сюда попал.

Старик прикрыл глаза. Воину показалось, что он ухмыляется в бороду.

— Зачем мне твое имя? Оно ни о чем не скажет. Камень на твоей шее и то скажет больше.

Рука воина метнулась к груди. Он с облегчением вздохнул, нащупав талисман отца. Не пропал!

— Интересный камень, — сказал Старый Иль. Воин сжал зубы. Пока он был без сознания, старик посмел взять талисман, который следовало хранить от чужих глаз, как величайшую драгоценность. Но ведь он наверняка и спас меня, подумал Улнар. Да и камень на месте.

— Откуда он у тебя? — спросил старик.

— Подарок отца.

— Кто был твой отец?

— Тебе какое дело? — вырвалось у врина, и ему стало неловко.

— Интересный камень, — повторил, ничуть не обидевшись, старик. — Им владел сильный человек, пришедший с запада. Твой отец не арн.

— Что? — Улнар вскочил и сжал зубы, чтобы не застонать. Тело пронзила боль там, куда вонзился меч эмона. — Откуда ты знаешь?

— Вижу, — пожав плечами, ответил Иль. — Еще вижу, что камень был отдан тебе, когда ты был маленьким. С тех пор он с тобой.

— Ты великий колдун, — изумленно проговорил воин. — Как ты это узнал?

— Камень сказал мне.

«Разве камни говорят? — пронеслось в голове воина. — Старик похож на безумца, но откуда ему знать об отце? Отец не арн? Тогда кто же он?»

— Это не весь камень, — продолжил старик, — лишь половина. Видишь, он разбит?

— Да, — когда отец дарил камень, Улнар заметил, что тот расколот. С одной стороны отшлифован до зеркального блеска, с другой — острые шероховатые кромки. — И что это значит?

— Скажу, что расколот не случайно.

— Что это значит?

— То, что я сказал.

— Как я оказался здесь? — спросил Улнар, приводя в порядок мысли.

— Люди тебя принесли. Тот, что ранил тебя, ушел, и люди позвали меня. Они сказали: ты дрался с плохими людьми, и просили вылечить тебя. А потом я увидел камень, заглянул в твою сущность…

— Куда заглянул? — недоуменно спросил воин. Боль в боку отпустила, и Улнар медленно потягивался, разминая затекшие руки.

— Я называю это сущностью, — был ответ, — я вижу ее в каждом существе. У всех есть сущность. У человека, цветка, дерева, даже у камня. У одних сияет, как огонь, у других тлеет и смердит… Твоя сущность не так уж плоха, и я решил спасти тебя.

— Спасибо, — пробормотал воин. Он ничего не понял, но в любом случае был благодарен Илю.

Старик проворно соскочил с валуна, на котором сидел, и указал за окно вытянутым пальцем: