Проклятие эльфов - [21]

  -- Как они смогли поймать тебя? - Мадлена видела, как бледнеет его лицо, а черты становятся хищно-острыми. Но она не спешила исправлять это, надеясь увидеть все своими глазами.

  -- У короля был секрет. Новое оружие, - ответил граф. - Оно обжигает огнем. Я должен был умереть в сырой подземной темнице. Но новые друзья короля не позволяли мне вернуться в человеческое обличье. Они держали меня в теле бессмертного демона, чтоб я мучился от обжигающей боли и беспомощности, потеряв крылья.

  -- Я видела это оружие, - Мадлена сдерживала слезы сочувствия, зная, что они обидят Кристиана. - Велиамор тоже был ранен.

  -- Он был со мной в темнице, - ответил граф. - Ему было еще хуже чем мне. Не знаю, что король сказал ему, но он совсем пал духом.

  Мадлена вспомнила разговор во дворце, когда Теодор обвинил Праудов в измене.

  -- Я никогда не видел его таким подавленным, - продолжал Кристиан. - Мы понемногу сходили с ума от боли и бессилия, и тогда один человек помог нам.

  Мадлена вопросительно посмотрела на него. Граф овладел собой, и лицо его стало прежним.

  -- Этот человек напомнил нам, что мы мужчины. Что мы слишком умны и сильны, чтоб вот так сдаться. Она лечила наши раны и помогала набраться решимости противостоять врагам.

  -- Не может быть, - произнесла Мадлена, догадываясь, о ком он говорит.

  -- Да, - кивнул Кристиан. - Ева помогала Велиамору, и он был благодарен ей. Он не брезговал, когда она произносила свои темные заклятия, чтоб лечить раны.

  -- Я не верю, - она была поражена и сбита с толку. - Но почему? Неужели она действительно могла полюбить тебя? Как может темный маг полюбить?

  -- Вы, литиаты, слишком далеки от людей, чтоб понять, что любовь это не всегда светлое чувство, - холодно ответил граф. - Любовь человека - это эгоизм, вожделение, страх и боль.

  -- Ты пугаешь меня, - Мадлена отвернулась, чувствуя в сыне чудовищную перемену.

  -- Я теперь демон, - произнес он после паузы. - Для тебя я теперь враг.

  -- Ты никогда не будешь мне врагом, - она посмотрела на сына, в глазах блеснули слезы. - Я исцелю тебя от этого.

  -- Нет, я не хочу исцеления, - он отвернулся к окну. - Я останусь таким. Поступай, как считаешь нужным. Но знай, я - демон, Ева - ведьма и мы вместе.

  -- Ты разбиваешь мне сердце, - Мадлена спрятала лицо в ладонях. Кристиан не двигался с места.

  -- Ты можешь смириться и продолжать быть моим другом, - произнес он смягчившись. - Я не стану воевать с белыми магами. Мои враги остались в Вандершире.

  -- Кто я, чтоб судить вас, если даже Велиамор ваш друг, - ответила она упавшим голосом. - Прости, я ничего не знала.

  -- Теперь знаешь, решай, - он стоял, сложив руки на груди.

  -- Что будет с Николь? - спросила Мадлена, после паузы. Кристиан молчал, прислушиваясь к завыванию ветра. Лицо его опять стало ледяной маской.

  -- Ведь она любит тебя, и ты любил ее.

  -- Я и сейчас люблю ее, - ответил граф.

  -- Что же мешает вам? Неужели ведьма?

  -- Нет, она ни при чем.

  -- Тогда я не понимаю, ведь вы готовились к свадьбе, вы уже были бы женаты, если бы не темные.

  -- Нет, не темные виноваты, а я, - Кристиан обернулся и посмотрел на мать.

  -- Я знаю об этом, но не спеши винить себя, - попыталась переубедить его она.

  -- Я не виню себя, я такой какой есть и не изменюсь, хотя очень старался, - граф сел на стул. Корабль стал сильнее раскачиваться.

  -- Я не понимаю тебя, - Мадлена пыталась найти в сыне хоть что-то от прежнего Кристиана.

  -- Вы, женщины, не любите верных порядочных мужчин, только негодяев, - говорил он.

  -- Это не так.

  -- Это так, - не согласился граф. - Джонни был хорошим парнем, но не имел особого успеха у девушек. Все они воротили нос от него. Единственным, кто полюбил его по-настоящему, был оборотень. Корделия на многое пошла, чтоб он стал графом. А Гордон. Он самый лучший и честнейший человек, но ему разбивают сердце, стоит только открыть его.

  -- Это ничего не значит, - возразила Мадлена, не понимая, куда ведет сын.

  -- Неужели ты думаешь, что Николь чем-то отличается от других? - продолжал холодным бесстрастным тоном граф. - Я мог взять ее в тот самый день, когда увидел в деревне. Я мог привезти ее в замок, запереть и ходить к ней каждую ночь. Она ничего бы не смогла с этим сделать. Она была бы моей. Рожала бы от меня детей, а я продолжал бы жить прежней жизнью. И она любила бы меня, потому что выбора бы у нее не оставалось.

  -- Я не верю своим ушам, - Мадлена побледнела, представив, что ее сын мог бы стать подобным чудовищем.

  -- Но нет, я влюбился, - ехидно усмехнулся он. - Я был честен. Я ждал. Ждал ее любви, когда она подарит мне ее сама. И я бы не дождался, если бы не мой природный талант покорения девиц.

  Мадлена чувствовала, что в Кристиане темная кровь, но не знала, она ли является причиной его нового настроения и жизненной философии.

  -- После твоего отъезда я изобразил из себя жертву, убитого горем и отчаянием влюбленного, что было не так трудно. Ты должна помнить, - объяснил Кристиан. - А сам поехал развлекаться с Лидией.

  -- Еще одна ведьма, - покачала головой Мадлена.

  -- Она мертва, не говори о ней плохо, - граф злобно прищурился, взглянув на мать.