Проклятие Деш-Тира - [77]

Чем дальше от Эрданы, тем все реже попадались деревни и хутора. Братьев это не удивляло; такую же картину они наблюдали после выезда из Западного Края. Асандир задал быстрый темп, и ближе к вечеру обжитые места остались позади. Дорога превратилась в пустынный проселок. Холмы Кармака сменились лесистыми долинами, прорезанными ручьями и ручейками. От журчания воды туман казался живым, а воздух был полон морозной свежестью. Несколько раз цокот копыт вспугивал оленей, и те стремительно уносились прочь через кусты. Головы самцов были украшены великолепными рогами, но шкура перед зимней линькой утратила гладкость и блеск, да и бока оленей даже после летнего выпаса не округлились.

Проклятие Деш-Тира губительно сказывалось на диком зверье. И не только на нем. Когда стемнело, Асандир, видимо желая уберечь спутников от промозглого холода, согласился остановиться на ночлег в кособоком придорожном трактире с постоялым двором. В лучшие времена здесь помещалась община служителей Эта.

— Что сталось с ними? — спросил Лизаэр.

— А что происходит с любым духовным орденом, когда его связи с непостижимыми тайнами ослабевают? — вопросом ответил Асандир.

Не желая доверять своего вороного жеребца подозрительного вида конюху, маг сам расседлал коня.

— Тьма Деш-Тира лишила этот мир не только солнца. Она оборвала охранительную нить, связывавшую людей с риатанскими паравианцами.

Едва сдерживаемая горечь, звучавшая в его словах, не поощряла к дальнейшим вопросам. Если резные ворота постоялого двора вполне сохранились, то красиво исполненные обереги утратили всякую защитную силу. Неудивительно, что чердак кишел ийятами. Скорее всего, этим и объяснялось отсутствие постояльцев.

До позднего вечера маг изгонял эту нечисть. Наконец он решил, что можно заходить внутрь. В просторном общем зале, сумрак которого усугубляли громадные закопченные потолочные балки, было пусто. Видно, здесь привыкли к разным постояльцам, и речь путников не привела хозяина в ярость. Но этот сморщенный старик с шаркающей походкой все же отнесся к ним настороженно и старался не поворачиваться спиной. Гостям он прислуживал молча. Жена хозяина за все время ни разу не высунула носа из кухни. Еда была невкусной и отдавала прогорклым жиром. Едва притронувшись к своей порции, Лизаэр брезгливо отодвинул тарелку. Аритон не стал капризничать; в морских скитаниях ему приходилось питаться и совсем откровенной тухлятиной. Дакар, повздыхав и позакатывав глаза, предусмотрительно отказался от пива и выбрал подогретый сидр с пряностями и миску пресного жаркого. Не обнаружив в хлебе тараканов, он проглотил свой кусок, а заодно и порцию Лизаэра. Затем Безумный Пророк отправился в постель, бормоча, что их всех наверняка ожидают заплесневелые и завшивленные одеяла. Асандир тем не менее напрочь запретил ему спать на сеновале и даже, дабы пресечь его попытки, всю ночь просидел в темном зале, привалившись спиной к стене.

— Непоколебимый, как грешник после раскаяния, — подмигнул Аритону Дакар.

То ли Асандир действительно намеревался не пропускать своего ученика на сеновал, то ли хотел предотвратить возможную ночную прогулку Повелителя Теней, а может, просто решил побыть наедине с собственными мыслями. Безумный Пророк счел за благо не лезть с вопросами. Вместо этого он повалился на пыльную подстилку, и вскоре чиханье его сменилось громким храпом.

Скалывая корочку льда, покрывшую воду в глиняном кувшине, Лизаэр глядел на уснувшего пророка. Ему было и смешно, и противно.

— Не будь Дакар учеником мага, из него бы получился великолепный королевский шут.

— Представляю, каким несчастьем это обернулось бы для короля, — отозвался Аритон.

Оставшись в одних штанах, он постелил себе прямо на полу. Какой-то дерзкий таракан выполз из щели и едва не задел усами его ногу. Аритон уже собирался было раздавить непрошеного соседа, но передумал, и таракан юркнул под плинтус.

— Не говоря уже о том, что всем благородным дамам в округе пришлось бы замазывать синяки от его щипков, — добавил Аритон.

Лизаэр плеснул себе на лицо студеной воды и потянулся за рубахой — прижимистый хозяин не дал им полотенец.

— Похоже, что воспитание у магов сделало тебя циником, — с усмешкой бросил он.

Аритон, успевший завернуться в одеяла, без тени шутки ответил:

— Маги тут ни при чем.

Лизаэр уперся подбородком в кулаки, скрытые под влажной и мятой рубахой. Он был достаточно искушен в придворных интригах, чтобы понимать: отнюдь не маги, а злополучная участь наследного принца Картана сделала Аритона таким. Лизаэру не нравилось и то, что теперь брат направлял свои хитрости и уловки на борьбу с Асандиром. Но сейчас было не время и не место говорить об этом, и Лизаэр дипломатично переменил тему.

— Думаю, изгнание не слишком-то тебя печалит.

Уголок рта Аритона дрогнул, и вскоре на лице его появилась улыбка.

— Чтобы убедить тебя в обратном, мне придется кое-что рассказать. Там осталась одна девушка. Мы с ней не были обручены. Даркарон меня побери, я ее и поцеловать-то толком не сумел. Думаю, мы с ней оказались в равной степени напуганными. Ее испугали мои тени, а меня — необходимость признаться в своих чувствах.