Проклятие безумной царевны - [19]
– Долго ж вы шли! – издевательски хмыкнула Вирка, сверкая в темноте глазами. – А я вдруг вспомнила, шо забыла у тебя дома, Надя, одну важную бумагу, и побежала через дворы. Но она оказалась у меня в кармане, как я ее не заметила, не понимаю! – Она выхватила из кармана юбки какой-то сложенный вчетверо листок и помахала перед моим носом. – А теперь, Инсаров, тебе придется меня проводить, – протянула она не без злорадства. – Ты же ж не можешь допустить, шоб девушка шла одна в такой темнотище. Да нам же ж и по пути. Ты в «Пушкине» остановился? Ох, там соседки у тебя веселенькие!
Она захохотала. Инсаров усмехнулся в ответ, а я вспомнила слова Вирки: «Или не знаешь, что в „Парижском шике“ заказывают шляпки только прошмандовки? Они снимают комнаты в гостинице „Пушкин“ и водят туда клиентов, которых ловят где попало. Или шляются по номерам и обслуживают постояльцев».
И ему не стыдно, что живет в таком месте! Стоит и усмехается! А Вирка так и выплясывает перед ним!
Только теперь я поняла, кому она хотела понравиться, для кого подшила и постирала свою вечно замызганную юбку и надела новую кофточку. Она тоже неравнодушна к Инсарову, она потому и предлагала сначала меня проводить, что хотела остаться с ним наедине. Ну вот теперь и останется!
– До свиданья! – сухо произнесла я. – Хорошей прогулки!
Какое-то мгновение надеялась, что Инсаров задержит меня, хоть что-то скажет на прощание, но он только кивнул, а Вирка издевательски протянула:
– Приятных снов, Елена Стахова!
Я ринулась во двор. Только теперь вспомнила, что Инсаров хотел что-то передать отцу, но возвращаться и спрашивать его не собиралась. Не могла больше видеть ни его, ни Вирку!
Я влетела в квартиру и наткнулась на маму в капоте и в наполовину накрученных на влажные волосы папильотках.
– Поздно гуляешь, барыня, – сказала она сердито, замахиваясь на меня полотенцем, которое держала в руках. – Что за мода – шляться по ночам! Нет, надо, надо на дачу уезжать, чтобы ты все время под присмотром была, там не больно-то пошляешься в темноте, ноги в буераках переломаешь!
Перевела дух, взглянула на меня и, наверное, поняла, что я чем-то очень огорчена, потому что резко сменила тон и перевела разговор на другое:
– Вирку видела?
– Видела, – буркнула я, и мама рассказала:
– Прибежала сюда как бешеная, начала по комнатам метаться, якобы какую-то бумажку забытую ищет, переполошила нас, а потом взглянула в окно – и ну бежать. Я уж забеспокоилась: не стибрила ли чего ценного?
– Мама, мама! – чуть ли не всхлипнула я.
Пусть думает, что от смеха, а между тем я еле сдерживала слезы горя, обиды, ревности…
– Нужны Вирке твои ценности как собаке пятая нога! Для нее это буржуазный предрассудок, вот и все, – стараясь говорить как можно спокойней, пояснила я. – Ей не ценности были нужны и никакая не бумага, а…
Тут голос меня снова подвел – пришлось умолкнуть, чтобы не расплакаться.
– А что тогда? – удивилась мама.
– Да ну ее, – буркнула я, снова ухитрившись взять себя в руки. – И знаешь что, мама, правильно ты говоришь, что на дачу надо уезжать. Я хоть завтра готова!
«С глаз долой – из сердца вон!» – подумала я и, пожелав маме спокойной ночи, пошла в свою комнату. Мне необходимо было остаться одной, чтобы хоть поплакать на свободе.
Он говорил, что должен провести с Виркой работу… помочь разобраться в политической обстановке… Интересно, они в самом деле только разговоры разговаривали?!
Ночью я почти не сомкнула глаз.
Здесь, в Одессе, я слышала выражение «влюблена как кошка». Не знаю, откуда оно взялось и при чем тут вообще кошка… может быть, это означает, что любовь вцепляется в сердце и рвет его, будто когтями? Похоже на то, что я чувствовала.
С утра пораньше мы собрали вещи, которые могли понадобиться на даче, и в открытом летнем трамвае, который продувался ветерком даже в самые жаркие и душные дни, поехали по узкоколейке на 16-ю станцию.
На Большой Фонтан!
Дом, в котором мы поселились, имел два входа, обращенных в разные стороны, с садиками при каждом, так что мы с соседями жили практически отдельно. Дом был хорошенький, чистенький, очень уютный, украшенный резьбой, но я его невзлюбила с первого взгляда: уж очень он напоминал тот домик на Тихоновской в Нижнем Новгороде, которого я так боялась! Перед воротами, на глинистой утоптанной улочке, стояла высоченная черная шелковица, на которую, впрочем, никто не обращал внимания, потому что дом был окружен прекрасным садом, где уже вовсю поспевали вишня, черешня и «аберкосы» (так в Одессе называли абрикосы), и это несколько отвлекло меня от неприятных воспоминаний. Мы с мамой сразу начали варить варенье на зиму (жаль, что так и не довелось его попробовать!). За продуктами я ходила на 16-ю станцию, где находился маленький базарчик. Туда стекались все дачники, потому что там можно было по бросовым ценам купить тюлечку, бычки, глосика (то есть камбалу), скумбрию и другую черноморскую рыбу, молоко, мед и зелень, если она не росла в вашем огороде. С сахаром случались перебои, он то бывал в лавочке, то исчезал на несколько дней, а ягода не ждала, плесневела, поэтому мы приспособились варить варенье на меду (нашли пасечника, у которого с прошлого года остался засахаренный мед), а еще готовить «пьяную вишню» с помощью самогонки, которую можно было достать чуть ли не у всех дачников. Этому мама научилась в Нижнем Новгороде. В хозяйстве тети Вали нашлось немало банок, которые отец перевез к нам, мы их очень ретиво заполняли, так что пальцы у меня постоянно были черные от вишневого и черешневого сока. Варенье наливали в банки, сверху укладывали картонные кружочки, пропитанные ромом (тоже из запасов тети Вали), покрывали банку бумажкой, обвязывали веревочкой и аккуратно писали химическим карандашом: «Черешня, 1917 г.» или «Вишня, 1917 г.». Банок уже набралось больше десятка, но все же ягоды еще оставалось очень много, поэтому мы набрали однажды огромную корзину и отправили ее с отцом мадам Хаймович – в благодарность за то, что она нас приютила весной. Когда отец приехал в следующий раз, я спросила, видел ли он Вирку. Нет, ее не оказалось дома, и я была разочарована. Как ни странно, я скучала по ней, она добавляла остроты в мою жизнь… иногда этой остроты бывало чересчур, как красного перца в борще, но сейчас мне ее не хватало.
«Русская кузина», Марина Бахметева, появившаяся ни с того ни с сего в замке английского лорда Десмонда Маккола, мало кому пришлась по душе. Пуще всех сторонится ее сам хозяин. Никому и в голову прийти не может, что Марина – никакая не кузина ему, а венчанная жена, однако брак их свершился при таких странных обстоятельствах, что молодые люди его тщательно скрывают… как скрывают даже от себя любовь, владеющую их сердцами. Интриги, колдовство, предательство, роковые тайны, коварство опутывают Марину и Десмонда со всех сторон.
Говорят, что браки совершаются на небесах! Но разве это относится к венценосным женихам и невестам, которые знакомились лишь накануне венчания? Их, государей и правителей больших и маленьких стран, ждала всенародная любовь и поклонение. Но права на свою собственную любовь они не имели… Приходилось обзаводиться тайными и официальными фаворитами, появляясь со своей «второй половиной» лишь на официальных приемах Но иногда повенчанные царственные персоны влюблялись друг в друга, и тогда их союз становился поэтическим преданием, счастливой сказкой Королева Франции Анна Ярославна и ее муж Генрих I, Мария Темрюковна и Иван Грозный.
Красавице Маргарите Говоровой повезло – она дождалась своего мужа с войны! Но радость встречи омрачил ребенок, которого привез Михаил. Лиля, дочь его походно-полевой жены, будет теперь жить в их доме. Да, умеют мужчины думать только о себе… К такому выводу пришла Маргарита, когда в ее доме, в роли прислуги, появилась та самая Тася. Которая, оказывается, не погибла при бомбежке – как считал до сих пор влюбленный в Тасю Михаил Говоров…
Джеймс летел в страну своих предков, чтобы почтить память возлюбленной с красивым русским именем – Соня… Но, войдя во двор ее дома и увидев любимую живой и невредимой, он почувствовал, что его здорово провели. Брачная мошенница?! Подлый обман?! А как иначе объяснить известие о внезапной смерти девушки, пришедшее два года назад?! Тревожный ход мыслей нарушили два типа, стремительно вошедшие в подъезд за Соней. Уловив обрывки разговора, Джеймс понял, что вот-вот станет свидетелем преступления. И он решительно шагнул в полумрак подъезда…
Дети погибших при странных обстоятельствах советских колдунов Егоровых выжили. Судьба разбросала их по разным городам страны. Этих обладающих сверхъестественными способностями мальчика и девочку ищет тот, кто предал их родителей. А также шпионы Аненербе, ведь идет война с фашистской Германией. Помимо того, что их способности каждая сторона планирует использовать по-своему, есть и пропавший дневник отца Егоровых, о котором его потомки не могут не знать. Завладеть этим артефактом – значит получить доступ к величайшей тайне… Ранее книга выходила под названием «Последний приют призрака» и псевдонимом Е.
После древнего обряда поклонения луне неодолимая сила влечет друг к другу дочь русского торговца Бушуева Вареньку и молодого путешественника Василия Аверинцева. Немалую роль играет в этом экзотический пряный воздух Индии. Однако молодые люди боятся дать волю своей страсти… Что, если это всего лишь дурман, морок — месть дерзким чужакам, рискнувшим взглянуть в лицо Запретному…
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Хотела кричать от ужаса, забиться в уголок, умереть – но что она могла сделать, совсем еще девчонка, если даже взрослые коронованные монархи опускали руки от бессилия. Всего за несколько дней весь ее уютный мир изменился до неузнаваемости. Толпа, которая совсем недавно с радостью и почтением приветствовала ее семью, теперь осыпала их площадной бранью, вслед им неслись проклятия и пошлые фривольные намеки. Но надо быть выше всего этого, она ведь Великая княжна, дочь Императора и Самодержца Всероссийского.
Одни представители русской эмиграции называют ее великой княжной Анастасией Романовой, дочерью казненного царя, чудом спасшейся от расстрела и оказавшейся сперва в Румынии, а затем в Берлине. Другие считают ее самозванкой, выдающей себя за убитую в Екатеринбурге княжну ради какой-то выгоды. И только она сама знает правду о себе и о том, какую цену ей пришлось заплатить за спасение.