Проклятье Ван Гога - [55]

Миллиарды раз он рисовал её образ на полотне своего сердца, словно выжигая на нём каждую её черту. Они были связаны невидимыми нитями, которые тянулись от одного сердца к другому, и давали знать о себе каждое мгновение. Кейн нашёл её, и это было самое главное, отныне всё зависело только от него. Он был счастлив и хотел поделиться этим счастьем со всем миром, он хотел кричать её имя на весь мир.

После того, как доктор в больнице «Авентура» в Майами сказал ему, что Ева скоро полностью поправится, он сделал всё необходимое для того, чтобы безопасно доставить её в свой дом в Малибу. Микаэла умоляла его взять её с собой для того, чтобы она могла ухаживать за Евой, и он позволил ей присоединиться, увидев искренность в её глазах. Не смотря на то, что вся эта передряга произошла в какой-то степени из-за неё, он почему-то доверял ей, может быть, из-за того, что, вытаскивая ЕГО Еву из горящей машины, она чуть не пожертвовала жизнью.

Он не держал на неё зла из-за украденного триптиха. Нельзя обижаться на комара, за то, что он жалит тебя, такова его натура. Да и триптих был украден не у него, а из дома Альды, где заправляет теперь этот бестолковый дебил Пол. В какой-то степени Кейн понимал Микаэлу и её желание заработать лёгкие деньги, и не в его стиле было осуждать. Его не интересовало, чем она занималась, лишь бы это не отказывало влияние на безопасность Евы.

Не ища отговорок, Микаэла сразу отдала картину, она любила Еву, как сестру, и этого для Кейна было достаточно.

Больше всего его заботила недавно появившаяся идея, которую он хотел осуществить любой ценой. Ева была в безопасности, и Кейн не сомневался в его любви, это знание делало его самым счастливым человеком на земле. Он хотел подарить ей весь мир, но подобно тому, как нельзя давать всё и сразу маленькому ребенку, так и Кейну нужно было начать с самого важного, самого необходимого. У него появился план.

Глава 28 Игра в покер

Бентли медленно притормозил перед входной дверью дома Фреда Альды. Кейн неспешно вышел из машины, прикрыл за собой дверь и так же неспешно поднялся по ступеням наверх, наслаждаясь теплом утреннего солнца. Подняв руку, он на мгновение застыл в этом положении, довольно улыбнулся сам себе и три раза громко постучал в дубовую дверь.

Кейн не сомневался, что в ожидании его прихода этот мудак Пол уже трижды обосрался от страха. Его боялись многие, но именно сейчас он получал от этого особое наслаждение. Сейчас жизнь Пола зависела от того, как он поведёт себя в разговоре с Кейном. Он надеялся на поддержку Реймура в этом деле, и если бы Кейн захотел, то Пол уже был бы мертв, а Пол хотел выйти сухим из воды.

В телефонном разговоре, состоявшемся лишь несколько часов назад, Кейн рассказал Полу о своей встрече с Хеллом и о том, что тот требует картину, за которую заплатил депозит в десять миллионов долларов.

Своим блеющим голосом Пол ответил ему, что картина пропала, и он понятия не имел, кто мог её украсть. Он также рассказал о том, что объявил за картину награду в сто тысяч долларов и разослал объявление по всем штатам, он запустил слух среди всех, кто был завязан в этом бизнесе, но пока ему оставалось лишь ждать новостей. Кто бы не выполнил заказ, судя по чистоте работы, это был настоящий профессионал.

Кейну нравилось играть с этим белобрысым уродом и он передал ему личное послание от Хелла: «Если через три дня триптих не будет найден и не окажется у него дома, он лично пошлёт армию кубинских наёмников, которые сделаю из твоего лживого натренированного языка изысканный кубинский галстук и превратить твою никчемную жизнь в настоящий ад».

Кейн с наслаждением наблюдал за произведённым его словами эффектом: Пол произнёс несколько нечленораздельных звуков, а потом и вовсе потерял дар речи. Он отчетливо представил себе его бледное предобморочное лицо. Внутри Кейна всё кипело, но он сказал ровным голосом: «Я освобожусь через несколько часов. Готов встретиться с тобой. Может быть, вместе мы сможем найти решение этой проблемы». Пол моментально согласился, хотя вряд ли это можно назвать согласием, ведь выбора у него не было. Кейн добавил: «Перед тем, как мы вместе приступим к поиску триптиха, я должен лично убедиться в том, что ты его не спрятал в доме. Ничего личного, Паркер. Бизнес есть бизнес, а в нём я доверяю только себе. Ты должен показать мне каждую комнату в доме, открыть каждый сейф и убедить меня в том, что ты не лжешь».

В ответе Пола был слышен страх такой силы, что, казалось, он превратился в настоящего имбецила. Язык его заплетался, речь стала тягучей и пьяной. Если бы сейчас Кейн приказал бы ему снять с себя штаны, отправиться в далёкую Москву и станцевать казачок на Красной площади при сорока градусах мороза, то Пол не задумываясь сделал бы это. Кейн намеревался при помощи страха лишить его воли. Страх был необходимым условием для выполнения его плана.

Пол лично открыл ему входную дверь. Он попытался скрыть свои эмоции и выглядеть спокойным, но его лицо было бледным как молоко, голубые ставшие водянистыми глаза выражали смесь страха, хитрости и остатков былой самонадеянности. В общем, подумал Кейн, одна гнусность.