Проклятье рода - [39]

Неожиданно рукоять ножа засветилась. Сначала мне показалось, что на нее упал блик от луны, но кинжал разгорался все ярче и ярче. Он сиял холодным белым пламенем, на который было больно смотреть.

Лукас опустил руки. Теперь его ладони купались в этом ледяном огне, который стекал с пальцев крупными молочно-белыми слезами.

– Приди! – неожиданно выдохнул он и повелительным жестом вздел руку, устремив ее прямо на меня.

Я едва не сделала шаг вперед, повинуясь приказу. Но опомнилась и помотала головой, отгоняя наваждение. Ага, сейчас! Ему надо – пусть сам за мной и идет.

Однако я тут же поняла, что Лукас имел в виду не меня. Левую половину тела обдало холодом. Я скосила глаза и едва не взвизгнула от ужаса. Передо мной покачивался в воздухе призрак. Высокая, очень бледная женщина мазнула по мне ничем не выражающим взглядом и величаво выплыла на полянку, не касаясь босыми ступнями земли.

По-моему, Лукас ожидал увидеть кого-то иного. Он озадаченно нахмурился, вглядываясь в безмятежное лицо привидения, затем неуверенно поинтересовался:

– Нейна Элиза?

Ага, значит, вот кого вызывал мой сосед. Потерпев неудачу днем, он решил повторить попытку поговорить с моей прабабушкой, но на сей раз обойтись без помощи Анны.

Женщина одарила Лукаса равнодушной ухмылкой и покачала головой.

– Но… как? – удивленно забормотал он, кинув недоуменный взгляд на кинжал, чья рукоять по-прежнему горела ярким чистым пламенем. – Ритуал должен был призвать Элизу Этвуд.

– Женщину рода Этвуд, – поправила его незнакомка высоким приятным голосом. – Дорогой мой, стоит признать, как некромант вы совершенно никудышны.

Лукас проигнорировал столь уничижительный отзыв о своих магических способностях. На его лице отразилась напряженная работа мысли, после чего он неуверенно поинтересовался:

– Вивьен?

– Верно. – Женщина лениво кивнула, подтверждая его догадку. – К вашим услугам.

От удивления я забыла о необходимости дышать. Так резко подалась вперед, что едва не открыла свое местонахождение, выйдя из-за дерева. Правда, опомнилась и вновь спряталась, продолжая напряженно вглядываться в свою бабушку. А она была красивой, и весьма. Гордая осанка, густые волосы, тонкие черты лица. Даже странно, что такая женщина могла сбежать из дома с каким-то проходимцем и целый год терпеть жизнь впроголодь и побои.

– Вивьен Этвуд, – медленно повторил Лукас, словно сам не веря в подобное. – Я полагал, что вы еще живы.

– И ошибались, – мягко ответила Вивьен. – Я погибла много лет назад.

– Погибли? – переспросил Лукас. – То есть умерли не своей смертью?

– У вас проблемы со слухом? – язвительно полюбопытствовала моя бабушка. – Дорогой мой, я именно погибла. Как думаете, с чего вдруг моя матушка вдруг занялась изучением темной магии? Да, у нее не было и проблеска дара, но она вдруг принялась тратить бешеные суммы на поиск редких книг с описанием ритуалов и завела массу знакомств в нужных кругах.

– Гибель внука? – осторожно предположил Лукас. – Вроде бы именно после смерти Кристиана, вашего сына, Элиза обратилась к магии.

– Кристиан… – Вивьен помрачнела. – В каком-то смысле вы правы. Всему виной послужил именно Кристиан, мой сын и моя боль. Он взял от своего отца все самое дурное. Любовь к спиртному, женщинам, азартным играм. И дар. Кристиан был магом-недоучкой. Ничего не смыслящим в колдовстве, несведущим, но страстно желающим получить все золото мира самым легким и приятным путем. На какое-то время нам удалось отвлечь его. Моя мать нашла ему приятную красивую девушку. Да, она была из бедной семьи, более того, состояла в третьем сословии, поэтому, наверное, согласилась выйти замуж за Кристиана, не обратив внимания на те слухи, которые ходили о его ужасном характере. Возможно, надеялась исправить его, а скорее – последовала воле семьи, получившей от моей матери приличные деньги.

Я передернулась от омерзения. Фу, какой ужас! Получается, мою мать просто купили и отдали на развлечение испорченному избалованному богатому парню. Теперь я начинаю понимать, почему она так не любила вспоминать моего отца и свою недолгую семейную жизнь с ним. Возможно, этим объясняется и ее равнодушие ко мне. Конечно, тяжело любить ребенка, если все в нем напоминает тебе о той боли и унижении, которые пришлось перенести в прошлом.

– Но вскоре бедняжка Тереза забеременела, и Кристиан заскучал, – продолжила Вивьен. – Развлекаться так, как он привык, было уже нельзя. Более того, во избежание какого-либо несчастья мы решили забрать Терезу на время к себе. Ей нужен был покой, а Кристиан вновь ударился в пьяный загул, да еще начал поколачивать несчастную. Не сомневаюсь, что наше решение спасло Терезе и ее еще не рожденному ребенку жизнь. Не хочется даже думать, до какой беды могли бы довести привычка моего сына всегда получать желаемое и склонность к порочным наслаждениям. Однако, увы, одновременно это послужило началом жутких событий, которые развернулись вскоре после рождения Хлои.

Я приоткрыла рот, услышав свое имя. Не верилось, что все, о чем так равнодушно рассказывала Вивьен, действительно происходило в моей семье.

– Роды были тяжелыми. – В голосе Вивьен не слышалось и тени эмоций, словно она перечисляла Лукасу список недавних покупок. – Тереза едва не погибла. И речи не было, чтобы вернуть ее и малышку под присмотр Кристиана. Напротив, я желала как можно дольше держать внучку подальше от ее непутевого отца. И матушка поддерживала меня в этом. Про Терезу и говорить не стоит. Она до смерти боялась возвращения в дом мужа, поэтому, как мне кажется, всеми возможными способами затягивала свое выздоровление, придумывая себе все новые и новые хвори. Мы с матушкой быстро разгадали ее хитрость, но ничего не говорили. Если честно, нам было ее жалко.