Проклятье хаоса - [26]

– Вы же ненавидите друг друга, – заметил Рампол и несколько нервно оглянулся.

Он не намеревался высказывать это мнение вслух.

Однако хихикнувший Тобикус, кажется, совсем не обиделся.

– Перед судом Денира различия между нами поистине незначительны, – ответил декан, обводя всех взглядом и сияя заразительной улыбкой. – Так что у нас есть повод для празднования, и не один! – провозгласил он, кивая Баннеру, который на этот раз с подлинным энтузиазмом рванулся к дверям в винный погреб.

Беседа, непринужденная и полная надежд, продолжалась, и Тобикус уделял особое внимание Рамполу, человеку, которого считал потенциально наиболее опасным. Прошло двадцать минут, а Баннер все еще не вернулся.

– Он не смог найти бутылку, – заметил Тобикус, успокаивая возможные волнения. – Дорогой Баннер. Он, наверное, уронил факел и шарит теперь там в потемках.

– Баннер способен призвать свет. – В голосе Рампола все еще звучало подозрение.

– Тогда где же он? – спросил Тобикус. – Бутылка яркая, ее так просто отыскать на пятой полке.

– Ты же сказал – на третьей, – быстро вставил один из жрецов.

Тобикус уставился на него, затем почесал затылок.

– Неужто? – прошептал декан и драматически уронил голову на руки. – Ну конечно, – погрузился он в размышления. – Вино Обреченных стояло на третьей полке до… до инцидента.

Все собравшиеся знали, что декан говорит о черных днях Проклятия Хаоса, времени, когда злой маг Барджин проник в Библиотеку, задумав разрушить священное место изнутри.

– Тогда в погребе был такой беспорядок, – продолжил Тобикус. – Если я правильно помню, несколько пораженных магией жрецов спустились вниз и напились до… чрезмерно напились, скажем так.

Рампол отвернулся, поскольку одним из этих невоздержанных пьяниц был он.

– К счастью, Вино Обреченных уцелело, но я позабыл, что его, для пущей безопасности, переставили на пятую полку, – закончил Тобикус. Он махнул рукой одному из оставшихся. – Сходи, помоги нашему дорогому Баннеру, – попросил он.

Жрец выбежал за дверь, и необременительная беседа потекла дальше. Спустя пятнадцать минут уже Рампол заметил, что двое охотников за вином отсутствуют слишком долго.

– Если один из младших жрецов похитил бутылку, мое хорошее настроение улетучится, – предупредил Тобикус.

– Существует опись содержимого винного погреба, – сказал Рампол.

– Я видел список, но что-то не припомню никаких записей о Вине Обреченных, – добавил другой с веселым смешком. – А уж я бы заметил наличие такого сокровища, уверяю вас!

– Конечно, на бутылке нет этикетки, – объяснил Тобикус и закивал, словно ему самому только что открылось нечто очевидное. – Если наш дорогой Баннер решил попробовать вино, прежде чем вернуться, то, вероятно, два наших пропавших брата найдутся остолбенело сидящими в погребе! – взревел декан. – Вино Обреченных ударяет в голову посильнее дворфского эля!

Он вскочил с места, остальные двое поспешно присоединились к нему. Им полегчало, все страхи и подозрения рассеяло логическое объяснение, предложенное деканом. Они направились к дверям винного погреба, и Тобикус зажег один из небольших светильников, лежащих в шкафчике у стены, и первым зашагал вниз по деревянной лестнице в темноту.

Жрецы не услышали ни журчания, ни пьяной болтовни и как-то забеспокоились, увидев, что их фонарик – несомненно, единственный источник света в этом сыром и мрачном подземелье.

– Баннер? – негромко позвал Рампол.

Тобикус стоял тихо. Второй жрец тихонько запел, задумав принести сюда немного магического света.

И вдруг он судорожно дернулся, чем привлек к себе внимание своих спутников.

– Боюсь, меня укусил паук, – ответил он на вопросительный взгляд Рампола, и тут по телу его пробежала судорога, глаза принялись бешено вращаться, а потом закатились, оставив на обозрение одни лишь белки.

Он рухнул на пол лицом вниз прежде, чем Рампол успел поддержать его.

– Что это? – воскликнул жрец, баюкая голову упавшего, и поспешно начал читать заклинание, противостоящее любому яду.

– Рампол, – окликнул его Тобикус, и хотя жрец и не прервал неистовой молитвы, он обернулся и посмотрел на декана.

И слова застряли у него в горле – Рампол увидел лицо Кьеркана Руфо, испачканное свежей кровью.

Вампир простер бледную руку к Рамполу.

– Иди ко мне! – приказал он.

Рампол почувствовал, как на него накатывает волна чужой воли. Он осторожно уложил голову упавшего жреца на пол и поднялся, не сознавая, что движется.

– Иди ко мне, – манил вампир. – Присоединись ко мне, как твой декан. Иди ко мне и познаешь истину.

Ноги Рампола сами собой заскользили по гладкому полу, неся жреца к черноте, бывшей Кьерканом Руфо. Где-то в глубине его сознания мелькнул образ открытого ока над зажженной свечой, символ Денира, и это вывело его из транса.

– Нет! – выкрикнул он и выдернул из-под рубахи священный медальон, от всего сердца направляя его силу против не-мертвого чудовища.

Руфо зашипел и поднял руку, заслоняясь от ненавистного зрелища. Декан Тобикус со стыдом отвернулся. Огонек его фонаря исчез вместе с ним, обогнув ближайшую полку, но свет вокруг Рампола не угас, его подпитывали сила священного символа и подлинная чистота сердца жреца.