Проклятье Адмиральского дома - [2]

В экипаже сидели двое молодых людей, которые только утром сложили в чемоданы мантии бакалавров гуманитарных наук. Осенью им предстояло вернуться в Кембридж и продолжить обучение, чтобы через два года получить магистерскую степень, а пока они наслаждались наступившими каникулами.

Джозеф Уолш, уроженец Йоркшира, с удовольствием принял приглашение своего друга Уильяма Стаффорда погостить в Адмиральском доме, принадлежавшем семье последнего. В отличие от однокурсника, чье обучение в университете оплачивал отец, Джозеф был стипендиатом и приложил немало усилий, чтобы стать одним из лучших студентов колледжа Святого Иоанна. В неполные двадцать четыре года он отличался блестящей эрудицией в самых разных областях – от английской литературы, которая являлась его основным предметом, до химии и биологии. Высокий, кареглазый, уделяющий пристальное внимание своей внешности, он был при этом скромен, учтив и немногословен. Студентки из колледжей Гёртон и Ньюнэм1 находили его очаровательным, однако их попытки флиртовать с Джозефом не приносили желаемых плодов: он будто не замечал их, пребывая в перманентном состоянии влюбленности в героинь романов. Последние месяцы его сердце безраздельно принадлежало Джейн Эйр.

Уильям также не обзавелся девушкой за время учебы в Кембридже. Нельзя сказать, что старший сын Артура Стаффорда не был привлекательным: голубые глаза, густые светлые волосы, острые скулы, плюс принадлежность к верхушке среднего класса возбуждали определенный интерес к его персоне. И всё же по какой-то причине сам Уильям не стремился к серьезным отношениям. Джозеф подозревал, что его друг хранит верность таинственной даме, которую оставил в Лондоне.

– Уж поверь, ты не пожалеешь о лете, проведенном в обществе моих родственников, – лениво улыбаясь, произнес молодой Стаффорд. – У меня та еще семейка, ты сам скоро поймешь.

– Если ты хотел заинтриговать меня, то тебе удалось, – ответил Джозеф, сохраняя серьезность.

– Очень на это надеюсь. Как говорит отец, в нашем доме в чей шкаф ни загляни – обязательно найдешь пару припрятанных скелетов.

Глядя на красивые фасады и цветущие палисадники, Уолш чувствовал, что не будет разочарован. Вероятно, у всех родственников есть общая черта – прятать скелеты в шкафу. И это совсем его не беспокоило.

– Полагаю, я должен немного тебя подготовить, – продолжал Уильям. – Начну с родителей. Бабуля рассказывала, что отец женился по любви, но годы шли, а детей всё не было. И они решили осчастливить малышей из приюта – так в семье появились я и Эмили. Дональд – другое дело. У матушки была сестра, которая сбежала с проходимцем. Потом он ее бросил, она родила ребенка и умерла, а нам с сестрой представили нового брата. Разумеется, он сразу стал любимцем матушки. Она скончалась от удара, когда мне исполнилось шестнадцать, а четыре года назад отец снова женился. На Хезер.

Уильям прекрасно помнил день, когда впервые увидел будущую мачеху. Это случилось в мюзик-холле «Альгамбра» на Лестер-сквер. На самом деле отец предпочитал дешевые залы за пределами Вест-Энда, где лейтмотивом представлений, как и во времена его юности, оставалась пикантная тема плотских утех, а выступления артистов являлись скорее дополнением к выпивке. Однако в тот раз Артур Стаффорд собрался провести вечер в обществе Уильяма и Эмили, и потому выбрал фешенебельный зал «Альгамбры». Правда, было время, когда и это место считалось ярмаркой порока, а променад на Лестер-сквер благоприятствовал промыслу проституток обоих полов. Но то время прошло, и на сцене перестроенного мюзик-холла больше не исполняли бесстыдный канкан. Всё, что могло показаться непристойным и грубым, исчезло из репертуара, теперь актеры и актрисы пользовались уважением респектабельной публики. Тем не менее ее вкусы мало изменились за четверть века, и самыми востребованными по-прежнему оставались номера, в которых мужчины изображали женщин, а женщины – мужчин.

Хезер Линн была одной из самых ярких актрис-травести, достигшая такого мастерства в исполнении мужских ролей, что некоторые завсегдатаи «Альгамбры» всерьез полагали, будто она – мужчина. Уильям поначалу тоже обманулся и даже имел неосторожность поспорить с отцом на десять шиллингов. Позже он не раз думал о том, что не возникни между ними спор – и Артур, возможно, никогда бы не познакомился с Хезер. Спустя полгода Стаффорд сообщил детям о своем намерении жениться. Уильяму и Эмили тогда шел двадцать первый год, и отец больше беспокоился о том, как воспримет новость младший сын – шестнадцатилетний Дональд. Беседа приняла неожиданный для Артура поворот.

– Почему я должен быть против? – пожал плечами Дональд. – Ты женишься на актрисе мюзик-холла. Будет даже занятно.

– Ты действительно этого хочешь, отец? – спросил Уильям, сдерживая улыбку: Хезер оказалась всего на несколько лет старше его самого. Конечно, самолюбию Артура льстила благосклонность столь юной особы.

– Важнее другой вопрос: почему этого хочет она! – вмешалась Эмили, не дав отцу ответить. – Она тебя совсем не знает… Не знает так, как мы. Какое чувство движет ею?

Артур слегка нахмурился. Он надеялся на понимание и поддержку дочери, как это случалось всегда, когда обстоятельства вынуждали его принимать серьезные решения. Пришлось пустить в ход доводы, припасенные для Дональда: