Проклятая - [13]

— Откуда мне знать, что это не уловка или что-то в этом роде?

На его губах расцвела терпеливая улыбка.

— Я знаю, что у тебя много вопросов, но ты должна их отложить. Ты нужна Оливии, Эмбер.

Ты нужна Оливии. Эти слова всегда провоцировали во мне необходимость действовать. Я кивнула и поморщилась от укола боли. Казалось, голова сейчас взорвется.

Мистер Кромвел отошел и кивнул мне следовать за ним. Я держалась на безопасном расстоянии, пока мы шли по широкому коридору мимо нескольких закрытых дверей. Вместо того, чтобы остановиться около последней из них, как я предполагала, он начал спускаться по лестнице. Внизу я увидела еще два этажа. Везде, куда я смотрела, видела различные изображения греческих и римских богов на стенах. В углах стояли анатомически точные мраморные статуи.

Мы остановились у двери на втором этаже. Детские смешки доносились из той комнаты, привлекая меня, словно огонь мотылька. Я бы узнала звук ее смеха где угодно. Я обошла мужчину и открыла дверь.

Облегчение затопило меня. Оливия, чьи волосы были убраны в два хвостика, сидела в середине большой спальни, окруженная невероятным количеством игрушек, плюшевых животных и… мамой. Мама сидела в кресле в свитере и домашних тапочках. Ее лицо было таким же пустым, как и всегда, но она была не в кровати.

Это, должно быть, сон.

Оливия развернулась с ультразвуковым визгом.

— Эм! Эм! — она вскочила на ноги, устремившись ко мне со скоростью мини торнадо. — Я соскучилась по тебе! Эмми! Эм!

— Оливия, — выдохнула я.

Она обняла меня за ноги без колебаний. Я не хотела ничего, кроме как взять ее на руки, но не было перчаток. Руки остановились над ее кудрями, словно я не могла их контролировать.

Я крепко зажмурилась и резко вздохнула.

— Эм! — она вцепилась в мои джинсы. — Смотри!

Я открыла глаза. Оливия оторвалась от меня, указывая на клетку на комоде.

— Они разрешили мне взять Пискуна. И смотри! Это мистер Сопелка! — она устремилась к большому полосатому коту, которого я поначалу приняла за плющевого.

— Это прекрасно. — Мои глаза обратились к маме. Она сидела в кресле-качалке, которое я могла бы представить в детской. — Мама? Это я.

Я сделала шаг вперед.

Она медленно моргнула, но казалось, что нас разделяет непроницаемая стена.

— Эм, чем ты занималась? — спросила Оливия, снова привлекая мое внимание к себе. Она отпустила кота и подошла к кукле. — Я хотела увидеть тебя, но мистер Кромвел сказал, что тебе нужен был отдых.

Я посмотрела через плечо на темноволосого мужчину.

— Да, я спала.

Оливия держала куклу за руку, раскручивая ее вокруг.

— Ты спала несколько дней.

Дней?

— Ох, ну, я и правда сильно устала.

Подходя ко мне, Оливия, казалось, приняла мои извинения.

— Мне здесь нравится, Эмми.

— Правда? — я почувствовала головокружение и слабость. Боже, неужели я снова отключаюсь?

Она яростно закивала и затем указала своим пухлым указательным пальчиком на меня. Это была ее привычка, чтобы показать мне, что она хочет поделиться со мной каким-то секретом, поэтому я наклонила голову поближе к ней.

— Что? — прошептала я, игнорируя белые вспышки перед глазами.

Подвинувшись ко мне, Оливия прошептала на ухо:

— Мистер Кромвел говорит, что я одаренная.

— О, ладно… — прошептала я в ответ, мой мозг отказывался соображать. Оливия отскочила от меня и закружилась по комнате.

— Пискуну здесь нравится.

— Эмбер, — позвал мистер Кромвел.

Я кивнула, даже не оглянувшись на него.

— Оливия, мне надо поговорить с мистером Кромвелом. Ты побудешь здесь?

— Ага. Мы с мамой играем с моими новыми игрушками.

Против воли, я снова посмотрела на маму. Она повернула голову и улыбнулась Оливии. Просто от взгляда на нее во мне вскипела буря эмоций. Я попыталась припомнить, какой мама была до аварии, но ее нынешнее состояние перекрывало все мои воспоминания.

Я покачала головой и повернулась туда, где меня ждал мистер Кромвел с терпеливым выражением на лице.

— Мы можем поговорить на кухне, — сказал он. — Я уверен, ты голодна.

Прежде чем я успела выйти из комнаты, Оливия заговорила.

— Мамочка?

Я застыла на месте. Сердце затрепетало в груди. Я просто хотела услышать ее голос, вот и все. А потом:

— Да, детка?

— Почему ты не говоришь с Эмми? Это ее огорчает.

На мгновение повисла тишина.

— Детка, — мягко сказала мама, — я не могу говорить с ней. Эмбер в раю вместе с папой.

* * *

Мы сидели на такой кухне, за которую мама отдала бы своего первенца до того, как потеряла разум.

— Твоя мама очень больна, Эмбер. Возможно, однажды, ее воспоминания вернутся. — Кромвел нахмурился. — Наверное, тебе тяжело от мыслей мамы, что ты мертва.

Я катала банку содовой между ладоней. Было странно находиться среди людей без перчаток.

Нетронутые тарелки с холодными закусками и печеньем стояли между нами.

— Как ты смогла заботиться о ней и сестре? Тебе было всего пятнадцать на момент аварии.

Мое раздражение росло вместе с подозрениями.

— Откуда вы знаете об аварии?

Кромвел улыбнулся.

— Мы многое знаем, Эмбер.

У меня окончательно пропал аппетит.

— Откуда вы столько знаете? Почему я здесь? И вообще, где мы?

В кухонном освещении голубые глаза мужчины, казалось, светились.

— Ты в Петербурге, Западная Вирджиния.