Прокляни меня любовью - [82]
Наконец, началась презентация. Представители выставочңого центра, международных компаний и инвесторы бродили по залу, разглядывая приготовленные материалы. Рядом с платформой «Скай» остались сотрудники Эба, а сам oн тихонько проскользнул к платформе Лили, смешавшись с гостями презеңтации. Лили разливалась соловьем, зато Эб хмурился все больше, и, наконец, отошел обратно к своему детищу.
– Ну, что? – тихо спросила я.
– Как и думал – чертежи попали в «Авенис». Конечно, они очень сильно переработаны. Но я заронил в них ключевую ошибку, которую можно убрать только опытным путем. И она-то осталась. Что ж, зато мы теперь знаем хотя бы одного, кто ворует идеи у «Скай».
– Не расстраивайся, – сжала его руку.
– Я не расстраиваюсь, Элис. Просто делаю выводы. Надеялся, что собрал вокруг себя настоящую команду единомышленников, а оказалось, что это не так. Что ж, будет мне урок. Все нужңо делать самому. По крайне мере, когда речь идет о подобных проектах. Зато теперь я понимаю, откуда взялись срывы в лаборатории и все прочее.
Жюри перешло к нашей платформе – и с лица Эба тут же слетели следы печали. Он четко и уверенно рассказывал о преимуществах новой формы мобиля. Я сама заслушалась и не заметила, как рядом замерла Лили.
– Я тоже когда-то смотрела на него с разинутым ртом, – сказала она. – Пока не поняла, что в совместной жизни его талант ничего не значит, а других необходимых качеств у Ская нет.
– Может, это у тебя их нет? – Чуть обернулась к сопернице. – Не смогла удержать любимого мужчину – так и скажи. В любых отношениях участвуют двое, не находишь?
– Как слышно влияние Скайдена, – усмехнулась Лили. – Что ж, Элис, ты поймешь, насколько прогнил этот человек, но будет поздно.
И снова отошла к своей платформе. После общения с ней захотелось вымыться. Наконец, жюри прошло дальше, и Эб оказался рядом.
– Что она хотела?
Заметил все-таки.
– Рассказать, какой ты плохой, – улыбнулась любимому. – Но после моего ответа Лили решила, что наше общение продолжать не стоит. Ты – молодец, я заслушалась.
– Посмотрим, что скажет жюри. Пойдем, узнаем, что подготовили другие.
Мы прошлись вдоль длинного ряда конкурсантов, послушали ещё несколько презентаций. Погрузившись в свои мысли, упустила момент, когда Эб исчез. Огляделась по сторонам – и увидела только, как они с Лили скрываются за дверью соседней комнаты. Это ещё что за новости? Поспешила следом, распахнула дверь и очутилась в коридоре, куда выходило еще три двери. Где же они? Прислушалась – и пошла на голоса.
– … послушай, Лили, – говорил Эберт. – Я бы простил тебя. Два года назад, полтора, даже год. Я ждал, пока ты одумаешься. Но сейчас я тебя не люблю. И не понимаю, зачем ты это делаешь.
– Делаю что, Эб? Прошу прощения?
– Воруешь мои чертежи.
– Для тебя только это важно!
– Да. Только это. А мое прощение тебе не нужно.
– Но Эберт…
– Мне пора, меня ждут.
– Подожди…
Я не выдержала и распахнула дверь – просто так, без стука. Лили сориентировалась быстро – прижалась к Эберту и поцеловала. Он отшатнулся от неё, как oт прокаженной. Метнул на меня затравленный взгляд. Если бы я не слышала окончание разговора, то поверила бы. Возможно, поверила бы. Вот только Лили будто ждала чего-то. Реакции проклятия? Не тут-то было.
– Элис, я… – шагнул ко мне Эберт.
– Надо же, – перебила его. – До чего могут опуститься некоторые женщины, чтобы разрушить чужое счастье. Убить не удалось – так решила влюбить? Идем, Эб, презентация закончилась, пора собирать экспонаты.
И увлекла его к двери. В спину донеслись проклятия. Хорошо, что эта дамочка потеряла свои силы, иначе я бы сейчас обзавелась парочкой неприятных бонусов к своему парню.
Эб молчал. На самом деле, его присутствие в зале особо не требовалось – сотрудники «Скай» действовали слаженно, как один механизм. И большую часть работы уже выполнили.
– Мы в «Скай» или домой? – спросила спокойно.
– Домой, – тихо ответил Эберт.
– Тогда идем?
– Идем. Результаты все равно будут только завтра.
Эб говорил так, будто между нами вдруг выросла стена, и я пыталась понять причину. Ведь между ним и Лили не происходило ничего предосудительного. И тот поцелуй… Может быть, дело в нем? Эб ведь не знает, что я все слышала. Но даже если бы нет – я не Лили, проклинать не стану. А вот с соперницей бы побеседовала – без чужих глаз. И ещё неизвестно, кто бы кого проклял в итоге разговора.
Мы вышли из зала, в котором внезапно стало слишком душно, и направились к мобилю. Молчание начинало надоедать, но я ждала, пока привычный салон мобиля отгородит нас от посторонних глаз и ушей. Наконец, выставочный центр остался за спиной.
– Послушай, Элис…
– Эб…
Мы заговорили одновременно.
– Говори ты, – уступила Эберту.
– Элис, то, что ты видела…
– А что я видела? – спросила спокойно. Если я на кого и злилась, то только на Лили. – Как твоя бывшая вешалась тебе на шею? Пусть скажет спасибо, что мы были на выставке, иначе я бы с ней не так говорила.
Эб покосился ңа меня – будто проверить, шучу я или нет. Убедился, что говорю серьезно, и даже улыбнулся.
– Она просила о разговоре, – все-таки начал оправдываться. – Я решил, что особого вреда не будет. Прости, не думал, что все так закончится.
В день шестнадцатилетия юные маги обретают свою силу, но что делать, если она не проснулась, и теперь ты чужая в собственной семье, а любимый разорвал помолвку? Родители отправляют Мелани с глаз долой — в учебное заведение, которое в народе называют "Академия бездарностей". Там таким, как она, помогают адаптироваться к жизни без магии. Но и здесь есть свои секреты. Мелани ждут новые друзья и… смертельная опасность. Что же она выберет? Пламя или дождь?
Кочевал я по городам Арантии с балаганчиком комедиантов и не знал, что судьба готовится меня наградить – или наказать? Или лучше – подставить подножку? Как иначе назвать выбор между свадьбой и загадочной работой, которая сама упала в руки? Так как я – закоренелый холостяк, выбор очевиден. Женюсь! Тьфу ты… Соглашаюсь! Но кто же знал, что работать придется в академии, да еще и с такими студентами?
Весело ли быть властелином тьмы? Не особо, когда ты отличаешься от других темных, а вокруг плетется заговор, чтобы тебя убить. Остается один выход — затаиться на время, чтобы потом наказать виновных. А где никто не будет искать темного короля? Правильно, в академии. Вот только там придется доказать, чего ты стоишь без придворных и титула.
Легко ли темному властелину совладать со светлой магией? Особенно, когда заговорщики плетут вокруг сети, а куратор, кажется, решил сжить со свету? Но когда Эринальда Третьего останавливали возможные неприятности? Правильно, никогда. Не остановят и теперь.
Жизнь в Кардемской академии идет своим чередом. Вот только что-то неладное творится в ее стенах. Ничего, я, профессор Аланел эр Дагеор, во всем разберусь! И никто не сможет мне помешать – ни враги, ни новый ректор, ни вдруг подкравшаяся… любовь.
И кто надоумил ректора предложить мне, одному из его врагов, место в академии? Не иначе как мир сошел с ума. Не принять предложение тоже не могу – я кое-чем ему обязан. Вот только я и студенты – понятия несовместимые. Может быть, потому, что я – такое же чудовище, как и они?
Маленькая история о том, как весело жить в деревне, особенно с животными. В рассказе описан реальный случай из жизни автора.
Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…