Производные счастья - [23]

— Угу. Зуб даю — подстригли её уже после смерти. Девочка то модненькая, сама так ни в жизнь бы себя не изуродовала.

— Вот и я о том же. Стоп. А это что такое? — он уставился в пропуск, — надо же как интересно!

— Что там, Влад? — Одинцов нетерпеливо заглядывал ему через плечо, только что не подпрыгивая от любопытства.

— А то, Деня, что девочка-то, тоже из кардиоцентра. Тамошняя медсестричка. Прохорова Анастасия Валерьевна. Любопытно. И кто, хотел бы я знать, открыл сезон охоты на симпатяшек из кардиоцентра?

— Кстати, Влад. По — поводу симпатяшек. Дай сюда, пригодится, — эксперт отобрал у него сумку, — тебя Иваныч уже два дня дожидается. У него там для тебя новости относительно прошлой девочки. Из парка.

— Сегодня же заедем. Только отоспимся чутка. А то я уже ни фига не соображаю. Что-то мутно всё с крошками этими. Ты не находишь, Деня?

— Угу, — сказал Денис, кивнув для убедительности.

— Вот и я так думаю. Надо бы вплотную заняться эскулапами. Ладно, разберемся. Вась, ты закончил?

— Да.

— Тогда грузите её и к Иванычу. Скажи ему, что я, пожалуй, загляну на вскрытие. Денис, ты со мной?

— А то!

— Тогда шмелём до дому. Три часа на «поспать» и жду тебя в морге.

Денис умчался ловить такси, а Влад вернулся в отделение, отчитался перед начальством и только тогда поехал в свою одинокую холостяцкую берлогу, чтобы принять душ и хоть часок вздремнуть.

* * *

Суббота выдалась солнечной. Машка с подружкой умчалась на пляж, а Нара решила заняться домашними делами. Благодаря интенсивному лечению, чувствовала он себя гораздо лучше, и хотя нос всё ещё закладывало, сопли уже не лились рекой. Всё время пока она убирала квартиру и готовила обед, её мысли крутились вокруг Северинцева. И как бы она не старалась не думать, упорно возвращалась к нему. Он обещал приехать к ним ещё вчера. И не приехал. Хотя он вовсе не обязан был её навещать. Ну ладно, в пятницу — может дежурство было тяжёлым и он устал. Но сегодня, мог бы и заехать, хотя бы для того, чтобы отдать ключи от машины. Наре было обидно. Удивительно, но за пару дней, она успела к нему привязаться. Совсем как Машка. Ну и что, что у него язык острее скальпеля, всё равно он и правда классный! Таких мужчин как Северинцев у неё никогда не было и вряд ли когда-нибудь будут. Нара уже жалела, что оттолкнула его, хотя, возможно именно так и нужно было себя с ним вести. Чёрт! Её буквально раздирало от противоречий. С одной стороны ей было приятно, что он обратил внимание именно на неё. Ведь собственно кто она такая? Обычная женщина, которых вокруг пруд пруди и каждая вторая упадет к нему в объятия, помани он только пальцем. А Северинцев? Успешный мужчина, известный кардиохирург талантливый настолько, что к нему даже из обеих столиц народ приезжал лечиться. Характер правда у него, не дай бог! Но ведь и она тоже не подарок. И если быть уж совсем честной перед собой, Наре очень хотелось снова оказаться в его сильных объятиях и ощутить на губах волшебный поцелуй.

«Если он так умопомрачительно целуется, можно себе представить, что он творит в постели, — покраснев до корней волос, подумала Нара, — недаром же говорят, что талантливые люди, виртуозны во всём».

Она посмотрела пару серий «Сверхъестественного», стараясь не думать, что сказал бы Северинцев о том, что она обожает всякую дьявольщину. И когда пришла с гулянки Маня Нара собирая на стол ужин, загадала, что если Северинцев завтра приедет к ним, она не будет вести себя как старая дева, у которой от слова «секс» изжога начинается.

Но и в воскресенье профессор не появился. Зато с утра зарядил привычный для нынешнего лета противный дождь. Они целый день провели у телевизора, а вечером, Нара помогала Маше готовиться к первому рабочему дню в клинике, вполуха слушая её болтовню о том, какой из неё получится ценный донор когда ей разрешат сдавать кровь и скольким людям она сможет помочь.

Уже засыпая под мерный звук барабанящих по стеклу капель, Нара подумала, что готова уже на что угодно, лишь бы Северинцев снова пришёл к ней.

Глава 7

Надеждам Северинцева на то, что ему удасться отвлечься от мыслей о Наре в кругу семьи Волкова не суждено было сбыться. Они вертелись у него в голове постоянно. Что бы он не делал — дурачился ли с Ксюшкой, играл ли с пятилетним Ромкой в футбол, жарил ли с Вовчиком шашлык, всё равно мысленно возвращался к ней. Сводящее с ума возбуждение не отпускало, причиняя страшный дискомфорт. Вообще, он любил бывать в доме друзей. Тёплая семейная обстановка расслабляла его, и даже шебутные дети нисколько не мешали. Наоборот добавляли позитива, он приезжал от них прекрасно отдохнувшим. Вовка продал квартиру и купил дом в небольшой деревне в тридцати километрах от города в год когда у них с Натальей появился Ромка.

— Какая разница, Сань, с какой стороны на работу добираться, — рассуждал тогда Волков, — один хрен в пробках стоять. Отсюда я приезжаю даже быстрей, чем ты.

Александр был с ним согласен и одно время тоже думал сменить свою огромную квартиру на деревенский дом. Вот только делить его было не с кем и каждый вечер он один возвращался в пустую квартиру, с подачи его сестры Ольги отделанную по последнему слову дизайнерской мысли. Где самым знакомым предметом обстановки был стэйнвэйновский рояль привезенный им из дома родителей и занимавший значительное пространство в гостиной. В детстве Саня ненавидел его и в музыкальную школу, куда их с сестрой мать записала в пятилетнем возрасте, ходил что называется «из-под палки». Но став старше, он понял, что музыка успокаивает его и даже помогает отвлечься. Поэтому он любил музицировать, но чаще это были его собственные импровизации, нежели вещи великих композиторов.