Происшествие в Оттербери - [26]

— А для верности придётся тебе подписаться, что ты сознался в краже. Мы разорвём бумагу, когда получим деньги. Могу напомнить: всего пять фунтов восемь шиллингов и шесть пенсов.

— Зачем это, ребята? Вы что, мне не доверяете?

Мы расхохотались. Я достал блокнот, ручку и вручил их Бородавке.

— А ну пиши! — приказал Топпи. — Писать-то ты умеешь?

— К чему оскорбления? Так что я должен написать?

— Я продиктую, — сказал Топпи. — Готов? «Я, Джозеф Скидз, настоящим подтверждаю…»

— Не так быстро, приятель. Я ведь не такой учёный, как ты, — пробормотал Бородавка, с трудом выводя буквы.

— «…подтверждаю, что вместе с Джонни Шарпом я украл…»

— Меня, дружище, не приплетай, — раздался вдруг тихий голос у нас за спиной.

Мы обернулись. Джонни Шарп неслышно поднялся по винтовой лестнице. Он стоял спиной к двери, никогда мне не приходилось видеть его таким. Правую руку он держал в кармане пальто.

— Продолжайте, — сказал он. — Не обращайте на меня внимания. Я случайно проходил мимо и увидел малышей у входа в церковь. Узнав, что вы преследуете моего друга Джозефа, я подумал: «Уж не собираются ли они сбросить беднягу с колокольни».

— Джонни, эти маленькие мерзавцы… — начал было Бородавка.

Но Шарп безжалостно продолжал:

— Потому что, если бы они захотели сбросить его с колокольни, я бы с радостью помог им в этом.

— Перестань, Джонни, — заскулил Бородавка. — Ты ведь так не поступишь. Помоги мне выбраться отсюда. Давай прогоним этих…

— Зачем же? Ты, кажется, писал признание, да? О’кей! Продолжай. Только не впутывай меня во всё это. Если ты стащил у малышей деньги, тебе, конечно, придётся их отдавать. Но я здесь ни при чём!

Бородавка разразился ужасными ругательствами и бросился на своего сообщника. Мы стояли между ними. Внезапно Бородавка отскочил к барьеру. Лицо его стало серым, как дрожжи.

Мы увидели, что Джонни Шарп вытащил руку из кармана и в ней что-то заблестело. В замшевой перчатке он держал раскрытую бритву.

Шарп сказал медленно и ласково:

— Лучше нам не горячиться, а то можно порезаться. — И вдруг голос его стал острым, как эта бритва: — Джози, давай сюда блокнот и не мешкай!

Тэд хотел перехватить блокнот, но Джонни Шарп ударил его, и он отлетел в сторону.

— Со мной шутки плохи, — предупредил Джонни Шарп. — Станьте спиной к стене, вся свора, да живей!

Лезвие бритвы блеснуло в его руке, как жало змеи. Он вырвал из блокнота листок, на котором Бородавка начал писать признание, и, скомкав, положил в карман. Погрозив нам бритвой, он велел Бородавке спускаться, а сам стал пятиться к двери. Потом, заломив шляпу набекрень, ухмыльнулся и сказал:

— Счастливо оставаться, ребятки. Вы придумали хорошую игру. Но я бы на вашем месте не стал больше в неё играть. Если вы забудете обо всём, я тоже забуду. Но если кто-нибудь пикнет, пусть проклянёт тот день, когда появился на свет. Понятно? О’кей. А чтоб слегка остудить ваши пылкие головы, я запру нижнюю дверь. Будете знать, как становиться Джонни Шарпу поперёк дороги!

IX. Тайны двора Скиннера

Он нам ничего не сделает, верно? — спросил крошка Уэкли, нарушив молчание, наступившее после ухода Джонни Шарпа.

— Конечно, ничего.

— Только разрежет на, кусочки…

— Вся беда в том, что мы тоже ничего не можем сделать, — сказал Топпи. — Попали в капкан.

Тэд, обычно сохранявший невозмутимость, как и подобает англосаксу, тут разгорячился:

— Мы не сдадимся, доведём дело до конца. Кто струсил, поднимите руку!

Все, как один, подняли руки. Тэд усмехнулся:

— Я сказал: поднимите руку, кто струсил.

Теперь никто не поднял руки.

— Отлично, — продолжал Тэд. — Вернёмся к плану налёта на двор Скиннера. Необходимо во что бы то ни стало разыскать копилку. Это последний шанс. Джонни Шарп не ожидает, что мы начнём действовать так быстро. Он уверен, что мы испугались его угроз.

— Он сам боится, что мы пойдём в полицию, — сказал Ник.

— Мы так и сделаем, но сначала завладеем коробкой.

— Вы забываете об одном, — кисло сказал Топпи, — мы ведь заперты на колокольне. Мы тут как на необитаемом острове. Правда, Чарли?

Чарли Мазуэлл, который пошёл посмотреть, заперта ли дверь внизу, только что вернулся.

— Да, так оно и есть, дверь заперта. Я колотил в неё, но в церкви никого нет, меня никто не мог услышать.

Словно сговорившись, мы направились к той стороне колокольни, что выходит на Эбби Грин. С головокружительной высоты мы смотрели вниз, как с отвесной скалы. Люди внизу были похожи на муравьёв, тащивших за собой неуклюжие тени.

— Давайте звать на помощь, — предложил Тэд. — Все вместе. Начали!

Мы завопили изо всех сил. Несколько прохожих задрали головы и помахали руками. Они, наверное, решили, что беспечная ватага школьников развлекается на старой церковной колокольне.

Мы кричали, махали руками, стараясь привлечь их внимание, скандировали хором:

— Мы заперты. Откройте дверь!

Всё напрасно. Наши вопли значили для прохожих не больше, чем крик грачей, люди внизу не могли разобрать слов.

— Если никто не придёт, мы умрём здесь с голоду, — сказал крошка Уэкли.

— Не хнычь. Как-нибудь выберемся отсюда.

— Но как? На парашюте? — спросил Топпи.

— Давайте раскачаем колокола и поднимем тревогу, — предложил Ник.