Происхождение зла - [52]

Уоллес опустился на четвереньки, принялся убирать.

Щеки Прайама окрасились ярким багрянцем. Он собрался, сжался, напружинился, с ощутимой яростью глядя на юного Макгоуэна.

— Мистер Прайам, — любезно начал Эллери, — вы когда-нибудь раньше видели эти акции?

Он поставил коробку на встроенный в кресло поднос. Прайам долго смотрел на массу акций, не прикасаясь, почти, можно было бы сказать, не видя. На физиономии постепенно рисовалось прозрение, по мере чего багрянец, словно под действием фотохимикатов, сменялся смертельной бледностью.

Он схватил бумагу, другую, третью, огромные руки шарили в коробке, перебирая содержимое. Потом вдруг упали, и Прайам взглянул на жену.

— Видел, — кивнул он и добавил с весьма знаменательным ударением: — А ты, Делия?

Стрела пробила броню.

— Я?

— Смотри, — предложил он злобно дрожавшим басом. — Если давно не видела, имеешь возможность.

Она нерешительно подошла к инвалидному креслу, предчувствуя неприятность, что доставляло ее мужу удовольствие. Если он испугался шестого предупреждения, то ничем этого не выдавал.

— Бери, — протянул он ей акцию. — Не бойся, не укусит.

— Что ты еще задумал? — прорычал Кроув, шагнув вперед.

— Вы уже видели эти бумаги сегодня, Макгоуэн, — остановил его Китc.

Юноша нерешительно замер. Детектив смотрел на присутствующих горящим взором, который давно не сверкал с такой силой… на всех, кроме Уоллеса, которого словно не замечал. Тот возился с барбекю, будто был один в комнате.

Делия Прайам с трудом прочла:

— Харви Макгоуэн.

— Точно, — прогремел ее муж. — Акции на его имя, Делия. Харви Макгоуэна. Твоего старика, Кроув. — Он фыркнул.

Макгоуэн стоял, глупо разинув рот.

— Мама, я вообще на имя внимания не обратил…

Делия сделала непонятный жест, точно велела ему молчать.

— Все?..

— До единой, миссис Прайам, — подтвердил Китc. — Они вам о чем-нибудь говорят?

— Акции принадлежали моему первому мужу. Я не видела их… много лет.

— Вы их унаследовали с капиталом мужа. Где хранили все эти годы?

— В коробке. В другой… Это было давно… Я не помню.

— Но они составляли часть вашего состояния? Выйдя за мистера Прайама, вы привезли их с собой? В этот дом?

— Наверно. Я все привезла.

Она с усилием выговаривала слова. Роджер Прайам не сводил глаз с ее губ, скривив собственные в ухмылке.

— Не можете точно вспомнить, где именно они хранились? Это важно.

— Возможно, в чулане на чердаке… В каком-нибудь ящике или коробке в подвале…

— Не слишком полезные сведения.

— Отстаньте от нее, Китc. — Юный Макгоуэн раздраженно выпятил челюсть. — Сами помните, куда сунули свидетельство об окончании начальной школы?

— Не совсем то же самое, — заметил детектив. — Номинальная стоимость этих акций чуть больше миллиона долларов.

— Чепуха, — резко встрепенулась Делия Прайам. — Они ничего не стоят.

— Правильно, миссис Прайам. Я просто не был уверен, что это всем известно. Они стоят гораздо дешевле бумаги, на которой напечатаны. Все компании, выпускавшие эти акции, лопнули.

— На бирже, — с большим удовольствием вставил Роджер Прайам, — такое дерьмо называют «собаки и кошки».

— Мой первый муж, — монотонно заговорила Делия, — почти все вложил в эти клочки бумаги. У него был особый талант делать «удачные», по его мнению, приобретения, которые неизменно оказывались неудачными. Я узнала об этом только после смерти Харви. Не знаю, зачем их сберегла.

— Затем, чтоб предъявить любимому второму мужу, — подсказал Роджер Прайам, — сразу после свадьбы, помнишь? Помнишь, я посоветовал обклеить ими стенки маленькой комнатки маленького Кроува на память о его отце? Отдал тебе обратно и с тех пор до этой минуты не видел.

— Они где-то в доме лежали, я вам говорю! Их любой мог найти!

— И нашел, — кивнул Эллери. — Что скажете, мистер Прайам? Вы получили очередное фантастическое предупреждение. Во многих отношениях самое фантастическое. Как его объясняете?

— «Собак и кошек»? — расхохотался Прайам. — Сами разбирайтесь, друзья мои.

В его тоне сквозило презрение. Он либо убедил себя, что весь ряд фантастических событий не имеет смысла, работа какого-нибудь сумасшедшего, либо научился скрывать страх перед реальностью не хуже опытного актера. У него была склонность к актерству, и, много лет запертый в комнате, он вполне мог превратить ее в сцену, оставаясь на ней единственной звездой.

— Ладно, — беззлобно согласился Китc, — разберемся.

— Правда? — раздался голос с другого конца комнаты.

Все оглянулись.

В дверях террасы стояла Лорел Хилл с побелевшим лицом, раздув ноздри, устремив мрачный взгляд на Делию Прайам, сунув обе руки в карманы замшевого пиджака.

— Значит, делу конец, да?

Она оторвалась от двери, пошатнулась, удержала равновесие и очень осторожно направилась к Делии, не вынимая рук из карманов.

— Лорел… — начал Кроув.

— Не подходи ко мне, Мак. Делия, я должна вам сказать…

— Что?

— Присланный зеленый бумажник из аллигатора кое-что мне напомнил. Одну вашу вещь. Когда вы были в Монтечито, я обыскала вашу спальню и нашла ее. Зеленую сумочку из аллигатора, изготовленную той же фирмой. Поэтому удостоверилась, что все это ваших рук дело.

— Лучше уведите ее отсюда, — неожиданно посоветовал Альфред Уоллес. — Она пьяна.