Происхождение - [29]

– Он больше похож на потерпевшее крушение судно! – сорвалось у него с языка.

Капитан Фицрой остался невозмутим.

– Это потому, что вы понятия не имеете, каким он станет после окончания ремонта. Сегодня тринадцатое сентября. А распоряжение снарядить "Бигль" во вторую экспедицию мы получили четвертого июля. И поскольку надо было менять палубу и ремонтировать значительную часть верхних построек, я добился разрешения поднять верхнюю палубу. Для морского судна это огромное преимущество, оно существенно улучшит условия всех, кто находится на его борту, – как-никак восемь лишних дюймов в кормовой части и двенадцать – в носовой для еды, сна и работы. Видите ли, Дарвин, – темное красивое лицо Фицроя светилось гордостью, – я поклялся не жалеть ни расходов, ни усилий, с тем чтобы наша маленькая экспедиция имела все, чего только можно добиться с помощью моих средств и трудов.

Чарлз подумал о восемнадцатифутовых потолках в комнатах нижнего этажа у них в Маунте и о десяти-двенадца-тифутовых – в спальнях верхнего: "Мы меряем футами, а Фицрой – дюймами".

Капитан между тем продолжал:

– Днище практически все сгнило. Мы обшиваем его двухдюймовыми еловыми досками. Поверх этого слоя будет другой – медный, а между ними – войлочная прокладка.

– Но разве вы сможете все это закончить к десятому октября?

– Отплытие перенесено на двадцатое.

Чарлз с облегчением вздохнул: у него будет больше времени, чтобы привыкнуть к виду этого деревянного скелета там, внизу.

Постепенно опустилась ночь, как бы окутав тонкой завесой угольной пыли и доки, и корабли. Фицрой повернулся к Чарлзу:

– Предлагаю отправиться ужинать в наш "Королевский отель" на Фор-стрит, это совсем рядом. Управляющий, мистер Лавинг, мой друг, он о нас позаботится. На рассвете там подают отменный завтрак. Потом мы двинем прямо на "Бигль", и я представлю вас нашим офицерам, покажу, где вы будете жить. Вы человек сухопутный, но "Бигль" вас переделает. Да и что может быть на свете прекрасней, чем корабль, несущийся по ветру на всех парусах!

В небе среди клочьев бегущих облаков поднялось теплое лимонно-желтое солнце. Когда они пришли в док, то увидели, что по корпусу корабля уже снуют с инструментом в руках плотники, похожие на деловитых муравьев. Капитан Фицрой провел Чарлза по всему судну, прочитав ему при этом целую лекцию по мореходству, из которой тот усвоил лишь небольшую часть. Голос молодого капитана звенел от возбуждения.

– Новая обшивка добавит судну около пятнадцати тонн водоизмещения и почти семь тонн веса. Руль у нас будет сделан по чертежам капитана Лайхоу. Вот здесь, в камбузе, вместо обычного очага поставят печь Фрэзера с духовкой. Громоотводами, которые изобрел Гаррис по прозвищу "Гром и молния", – он сам приедет сюда, чтобы помочь их установить, – мы оборудуем не только все мачты, но и бушприт, и даже утлегарь. Веревки, паруса и рангоутное дерево у нас самого лучшего качества. А все каюты будут отделаны красным деревом. Сейчас специально для нас строят несколько превосходнейших лодок. Их конструкция и крепление таковы, что они выдержат любой шторм…

У Чарлза голова шла кругом: столько раз ему приходилось спускаться в люки на носу и на корме, снова подыматься наверх, заходить и выходить из еще не отстроенных кают, кают-компании младших офицеров, спального помещения для мичманов, лазарета, склада корабельных парусов и угольного погреба.

– Каким же идиотом я был вчера вечером, сэр, сравнивая "Бигль" с судном, которое потерпело крушение!

– Скажу вам только одно, Дарвин: от берегов Англии никогда больше не отправится вторая такая экспедиция, снаряженная, как наша, чтобы обогнуть земной шар и нанести его на карту! А сейчас разрешите представить вас моим коллегам-офицерам.

Офицеры "Бигля" были не в парадной форме: белые летние брюки, на плечах золотые галуны вместо эполет. Капитан Фицрой одно за другим перечислял их имена:

– Джон Уикем, старший лейтенант, строевой офицер, ведет корабль. Эдвард Чафферс, штурман. У каждого на судне свой начальник, которому он непосредственно подчиняется. Съемочными работами руковожу я: определяю, куда двигаться кораблю дальше и сколько времени продлится стоянка, чтобы завершить съемку.

Чарлз приглядывался к своим будущим товарищам по плаванию. Джон Уикем – среднего роста, худощавый и гибкий, с обгоревшим на солнце лицом. Весь его облик говорил о властном характере. Формально не получив образования, он тем не менее был начитан, сам выучился испанскому, чтобы в случае надобности представлять капитана Фицроя на переговорах с южноамериканскими чиновниками. На судне капитана почитали как бога, на которого простой смертный не осмеливался даже взглянуть. Уикем же был его правой рукой; приказы, им отдаваемые, выполнялись быстро и неукоснительно: никто другой на борту не знал корабль лучше, чем он. Пристальный взгляд его агатово-голубых глаз, казалось, пронизывает насквозь.

– Мистер Уикем, это Чарлз Дарвин. Он едет с нами в качестве натуралиста.

– Добро пожаловать на судно, мистер Дарвин. Постараемся, чтобы плавание прошло для вас гладко.

– Благодарю вас, мистер Уикем. А что, Огненная Земля и в самом деле такое страшное место, как мне рассказывали?