Происхождение семьи, частной собственности и государства - [6]

Шрифт
Интервал

Но Морган этим не ограничился. Род американских индейцев дал ему, далее, основание сделать второй решающий шаг вперед в исследуемой им области. В этом роде, организованном согласно материнскому праву, он открыл первичную форму, из которой развился более поздний род, организованный сообразно отцовскому праву, — тот род, какой мы находим у культурных народов античности. Греческий и римский род, являвшийся до того загадкой для всех историков, получил свое объяснение в индейском роде, и тем самым была найдена новая основа для всей первобытной истории.

Это вновь сделанное открытие первоначального рода, основанного на материнском праве как стадии, предшествовавшей основанному на отцовском праве роду культурных народов, имеет для первобытной истории такое же значение, как теория развития Дарвина для биологии и как теория прибавочной стоимости Маркса для политической экономии. Оно дало Моргану возможность впервые сделать набросок истории семьи, в котором, поскольку позволял известный до сих пор материал, были в общих чертах предварительно установлены по крайней мере классические ступени развития. Всякому ясно, что тем самым открывается новая эпоха в разработке первобытной истории. Род, основанный на материнском праве, стал тем стержнем, вокруг которого вращается вся эта наука; со времени его открытия стало понятно, в каком направлении и что следует изучать и как нужно группировать полученные результаты. А в соответствии с этим теперь в этой области делаются гораздо более быстрые успехи, чем до появления книги Моргана.

Открытия Моргана признаны или, вернее, присвоены теперь всеми историками первобытного общества также и в Англии. Но почти ни у кого из них мы не найдем открытого признания, что именно Моргану мы обязаны этой революцией во взглядах. В Англии его книгу по возможности целиком замалчивают, а от него самого отделываются лишь снисходительной похвалой за его прежние работы; усердно копаются в отдельных деталях его изложения, а о его действительно великих открытиях упорно молчат. Первое издание "Древнего общества" разошлось; в Америке для подобных вещей нет должного сбыта; в Англии эту книгу, по-видимому, систематически игнорировали, и единственное издание этого составившего эпоху про изведения, еще имеющееся в продаже, — немецкий перевод.

В чем причина этой сдержанности, в которой трудно не усмотреть заговор молчания, особенно если иметь в виду многочисленные цитаты, приводимые просто из вежливости, и другие свидетельства уважения к коллегам, которыми пестрят сочинения наших признанных знатоков первобытной истории? Уж не в том ли, что Морган — американец, и для английских историков первобытного общества весьма неприятно, что при всем их усердии в собирании материала, заслуживающем всяческого признания, они, когда дело касалось общих исходных положений, необходимых для систематизации и группировки этого материала, короче говоря, необходимых им идей, вынуждены обращаться к двум гениальным иностранцам — к Бахофену и Моргану? С немцем можно было бы еще примириться, но с американцем! По отношению к американцу каждый англичанин становится патриотом, и в Соединенных Штатах я видел забавные примеры этого. А к тому же Мак-Леннан был, так сказать, официально признанным основателем и главой английской школы первобытной истории; в этой области стало своего рода хорошим тоном говорить не иначе, как с величайшим почтением об его искусственной исторической конструкции, ведущей от детоубийства через многомужество и брак-похищение к семье, основанной на материнском праве; малейшее сомнение в существовании абсолютно исключающих друг друга экзогамных и эндогамных «племен» считалось дерзкой ересью; таким образом, Морган, рассеявший как дым все эти освященные догмы, совершил в некотором роде святотатство. К тому же он рассеял их такими доводами, которые достаточно было только высказать, чтобы они тотчас стали очевидными для всех; так что почитатели Мак-Леннана, бессильные до сих пор выбраться из противоречий между экзогамией и эндогамией, должны были чуть ли не ударить себя по лбу и воскликнуть: как могли мы быть столь глупыми, что сами этого давно не обнаружили!

А если бы даже этих преступлений было недостаточно, чтобы официальная школа отнеслась к Моргану не иначе, как холодно отвернувшись от него, то он переполнил чашу тем, что не только подверг цивилизацию — общество товарного производства, основную форму нашего современного общества, — такой критике, которая заставляет вспомнить о Фурье, но и высказался о грядущем преобразовании этого общества в таких выражениях, которые мог бы произнести Карл Маркс. Поэтому Морган получил по заслугам, когда Мак-Леннан с возмущением бросил ему упрек в том, что "исторический метод ему совершенно антипатичен", и когда женевский профессор г-н Жиро-Т¬лон подтвердил это и в 1884 году. А ведь этот самый г-н Жиро-Т¬лон еще в 1874 г. ("Происхождение семьи") беспомощно блуждал в лабиринте мак-леннановой экзогамии, откуда его вывел только Морган!

Рассматривать здесь другие успехи, которыми обязана Моргану первобытная история, нет надобности; все необходимое на этот счет можно найти в соответствующих местах моей работы. Четырнадцать лет, истекших со времени появления главного труда Моргана, значительно обогатили наш материал по истории первобытных человеческих обществ; к антропологам, путешественникам и профессиональным историкам первобытного общества присоединились юристы, занимающиеся сравнительным правом, которые отчасти дали новый материал, отчасти выдвинули новые точки зрения. Некоторые отдельные гипотезы Моргана были в результате этого поколеблены или даже опровергнуты. Однако нигде вновь собранный материал не привел к необходимости заменить его существенные положения какими-либо другими. Система, внесенная им в первобытную историю, в основных чертах сохраняет силу до сих пор. Можно даже сказать, что она все более и более завоевывает себе общее признание, причем в такой же мере, в какой стараются утаить, что именно он является основоположником этого великого прогресса.


Еще от автора Фридрих Энгельс
Положение рабочего класса в Англии. По собственным наблюдениям и достоверным источникам

«Положение рабочего класса в Англии. По собственным наблюдениям и достоверным источникам», работа Ф. Энгельса, представляющая собой первый обширный диалектико–материалистический анализ капитализма, а также положения и роли пролетариата в буржуазном обществе. В ней Энгельс подвёл итоги предпринятого им в 1842—44 изучения условий жизни английского рабочего класса. Написана в сентябре 1844‑марте 1845. Впервые опубликована в 1845 в Лейпциге на немецком языке, затем — в 1887 в Нью–Йорке и в 1892 в Лондоне на английском языке 1‑е издание в России вышло в 1905.


Манифест Коммунистической партии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собрание сочинений, том 16

Шестнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1864 по июль 1870 г., со времени основания Международного Товарищества Рабочих (Первого Интернационала) до начала франко-прусской войны 1870–1871 годов.


Принципы коммунизма

«Принципы коммунизма» великого немецкого мыслителя, общественно-политического деятеля Фридриха Энгельса являются теоретической основой марксисткой теории. В своем труде автор рассказывает об отличии труда пролетариата от ремесленников и крепостных, последствиях промышленной революции и новом общественном строе. Изложенные принципы деятельности пролетарской партии являются частью известного «Манифеста коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса.


Немецкая идеология

Совместный труд К. Маркса и Ф. Энгельса «Немецкая идеология», оставшийся незавершенным и не публиковавшийся при жизни основоположников марксизма, представляет собой важный этап в формировании их взглядов. В нем закладываются основы материалистического понимания истории, раскрываются важнейшие предпосылки коммунистического преобразования общества. Он пронизан страстной полемикой с представителями буржуазных и мелкобуржуазных воззрений, сыгравшей большую роль в разработке и отстаивании нового, подлинно научного мировоззрения.* * *В книге имеется большое количество цитат, несколько стихотворений и эпиграфов, набранных в печатном издании меньшим шрифтом, чем основной текст.


Крестьянский вопрос во Франции и Германии

«Крестьянский вопрос во Франции и Германии» – статья знаменитого немецкого философа, одного из основателей марксизма Фридриха Энгельса (нем. Friedrich Engels, 1820 – 1895).*** В этом произведении автор пишет о том, как развитие капитализма и крупной промышленности влияет на жизнь крестьян, и о том, что им предлагают французские и немецкие социалисты. Он проводит сравнительный анализ программ социалистических партий Германии и Франции. Фридрих Энгельс был известен не только в Европе, но и в Российской империи.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.