Проигравшие - [57]

Это не те, что я оставила. Их больше и они бордового цвета, будто он упал с лестницы.

  – Но…

  – Я болен раком, Скарлетт, – голос Джастина холоден, но все-таки вздрагивает.

  – Что? – сбитая с толку шепчу я.

  Этого не может быть. Это шутка?

  – У меня лейкоз, – его голос срывается. – Я умираю.

  Я вижу, как из последних сил он пытается хоть что-то донести до меня. Снова тяжело вздыхает, и на секунду прикрывает глаза.

  – Нет… Ты не болен. С тобой все в порядке, — проговариваю я, но он не слышит.

  Я беспомощно качаю головой и чувствую, как учебники выскальзывают из моих рук, образовав шум в тихом помещении.

  – Все кончено, – последнее, что говорит Джастин и уходит.

  Веки тяжелеют, принуждая окунуться в долгий сон.

  Я чувствую пропасть. Дыра в ней засасывает меня с огромной скоростью, вычеркивая все возможные способы выбраться из этого помутнения.

  Я сдаюсь и падаю на колени.  Слезы обжигают мне глаза. Становится трудно дышать.  Невидимая нить обрывается, отрывая меня от реальности и швыряя в бездну.  Я утонула. Погибла.

  Желудок скручивает с дикой болью, а в груди будто тысячу иголок впились в мое сердце. Слова проносящиеся хриплым голосом атакуют мой разум со всех сторон, царапая кожу. До крови. До потери сознания.

  «Мой Джастин», – тихо шепчу я в пустоту.

  Но Джастина нет. Он ушел.  Он бросил меня после того, что сказал. То ли от того, чтобы не видеть моих слез, то ли боялся. Он просто сбежал.

  Я облокотилась на стену, вздернув подбородок, и, пытаясь набрать воздуха, тихо всхлипнула. Весь мир рухнул, заваливая меня осколками воспоминаний. Слишком хороших, чтобы просто забыть.

  Я касаюсь содранной коленки, и не чувствую боли. Уже засохшая кровь стала темно-бордовой, и это все плывет в моих глазах. Я теряюсь. На несколько секунд забываю, что со мной произошло, но снова вспоминаю, и слезы начинают катиться по щекам.

  Карие глаза смотрят на меня нежно и в последний раз.

  «Все кончено», – проносится в моей голове несколько тысяч раз.

  Я забываю, как нужно дышать. Кладу ладони на холодную стену, пытаюсь подняться, но снова падаю. Зарываюсь в свои коленки и тихо плачу. Как маленький обиженный ребенок хныкаю, потому что больше нет сил.

  Какая-то половина меня не дает мне полностью осознать происходящее, и от этого мне легче.

   — Скарлетт, — вновь этот обеспокоенный и почти неслышный голос мамы.

  «Я в порядке», — шепчу я себе мысленно несколько раз, пытаясь поверить в свои же слова.

  Время безжалостно уходит день за днем, оставляя лишь пустоту. Меня поглощает невидимая дыра бессмысленной жизни. Я теряюсь в собственных мыслях и, кажется, собираюсь остаться в них навсегда.

Вокруг меня ходят люди.  Кто-то пытается меня накормить, кто-то говорит, что мне звонили.… Ну а я умерла. Нет, не физически. Мое сердце все еще бьётся. Не так как раньше, но я все еще слышу, как иногда оно стремительно набирает обороты.

  Меня начинает подташнивать от самой себя. От той, в кого я превратилась, но я все еще неподвижна.

  Нет сил, куда-либо идти и что-либо делать.

  Накрываю лицо ладонями, и начинаю тихо плакать. Сама не понимаю почему. То ли от отчаяния, то ли…

  — Милая, ну что же ты, — снова рядом мама.

  Она крепко прижимает меня к себе и напевает песню, как в детстве. Мне впервые становится легче за эти пару дней, потому что её голос успокаивает.

  Папа тоже рядом. Он укрывает меня одеялом и целует в лоб пред сном. Но я снова не сплю. Уже третьи сутки не смыкаю глаз, а если и удается, то всегда снится он. Мой Джастин.

  Все тот же сонный мальчик в домашних тапочках, или тот парень, что хотел сделать шаг в пустоту на крыше майской ночью.

Я чувствую, как по щекам вновь плывут слезы. Я расклеилась.

  Все произошло сразу же после его слов. Оставаться в Гарварде я не могла. Я и понятия не имела, что мной руководило. Взяв некоторые вещи, я просто села за руль и направилась домой.

  — Это еще хуже, чем после смерти её дедушки, — проговаривает мама.

  Я вижу белый халат. Мужчина в нем маячит из стороны в сторону, что-то говоря моей матери. Слышу чужие всхлипы. Она плачет.

  «Не плачь, мамочка», — внутренне шепчу я, потому что мой язык не поворачивается сказать хоть слово. Руки и ноги ватные. Я потеряна в себе окончательно.

  В голове тихим эхом играет скрипка. Я вспоминаю дедушку, и чувствую новую волну боли. Она накрывает меня с головой, засыпая обломками прошлого.

  — Не ест второй день, — снова голос мамы. — Я больше не знаю, что делать, — он срывается до плача.

  День сменяется ночью. Я открываю глаза и вижу перед собой женщину. Она спит на моем кресле возле кровати. У нее усталый вид, будто она не спала неделю и наконец-то смогла вздремнуть.

  Это моя мама.

  Смыкаю их снова и слышу, как стучит дождь по стеклу.

  — Он — наш единственный шанс, — шепчет чужой голос.

  Я в надежде открываю глаза и вижу перед собой карие глаза. Они наполнены любовью и добротой. От них веет теплом, которое всегда согревало меня. Уголки его губ медленно приподнимаются в улыбке, и я чувствуя себя ужасно. Он так прекрасно выглядит, а я лежу как бревно уже третий день, и пытаюсь осознать всю ту информацию, что в меня напичкали.