Проигранные сражения - [14]

«Его знания о Румынии и национальном характере румын были равны нулю. Он еще кое-как ориентировался в запутанных политических интригах королевского двора, но совершенно ничего не знал о многочисленных заговорах, готовившихся в различных кругах. Неумышленно этот человек причинил своей стране и ее отношениям с Румынией огромный вред; результатом его деятельности было не сближение, а резкое ухудшение отношений»^{3}.

Столь же отрицательное впечатление произвел на меня последовавший за этой беседой визит главы германской военной миссии генерала от кавалерии Гансена. Мне было непонятно, почему этот военный орган в Бухаресте «ничего не знал» о деятельности заговорщиков. Если бы ответственные германские представители своевременно и правильно оценили положение и нашли в себе мужество защитить свою точку зрения перед Гитлером, появилась бы возможность принять решительные меры, может быть, даже военного характера.

В конце своего пребывания в Бухаресте я нанес визит румынскому военному министру Пантази, чтобы обсудить с ним некоторые административные вопросы и вопросы замены высшего командного состава. Беседа была в общем удовлетворительной. К сожалению, мне не удалось в этот день добиться аудиенции у короля и Антонеску. Мне было сказано, что их обоих нет в Бухаресте. К вечеру я уже вылетел в свой штаб в Слэник.

В ходе своего визита в Бухарест я еще больше убедился в том, что политическую и военную катастрофу можно предотвратить лишь в том случае, если ответственному командующему в этом районе театра военных действий будут подчинены все немецкие военные инстанции, тыловые организации, войска и полицейские силы, т. е. если он получит здесь полномочия главнокомандующего вооруженными силами.

3 августа я направил с личными письмами на имя Гитлера и Риббентропа своего офицера штаба полковника фон Трота и назначенного в группу армий офицера связи министерства иностранных дел обер-лейтенанта Лемана. Они вылетели самолетом в ставку верховного командования. Вот содержание моего послания, копию которого получил и Гудериан:

«Личное изучение обстановки на фронте и в тыловых районах с момента принятия командования группой армий "Южная Украина", а также поездка в Бухарест 1 августа с целью получения информации от германских инстанций подтвердили мое убеждение в том, что политическая и военная обстановка в Румынии не обеспечивает безопасности войск, сражающихся на фронте.

В связи с тем что до меня неоднократно доходили тревожные слухи о ненадежности подчиненных мне румынских войск, и в особенности их старших военачальников, я счел нужным запросить информацию о политическом положении у германского посланника и у начальника германской военной миссии в Бухаресте. К сожалению, эти беседы не произвели на меня успокаивающего впечатления. Я не получил четкого ответа на свои вопросы, причем шаткость положения румынского правительства была преуменьшена моими собеседниками. Что произойдет, если широко распространившиеся слухи, о которых группа армий уже неоднократно докладывала, соответствуют действительности и румынское правительство будет свергнуто? Германский посланник не мог дать мне ясного ответа на этот вопрос. Однако для уверенного руководства вверенными мне войсками я считаю совершенно необходимым обеспечить абсолютную стабильность тыла. Это может быть сделано только в том случае, если под мое командование будут переданы все немецкие органы, войска и инстанции, находящиеся в Румынии, а также если мне будет предоставлено право содержать собственную разведку на всей территории этой страны.

Если в румынских частях на фронте вновь появятся симптомы брожения, необходимо будет отдать приказ об отводе группы армий за Прут и далее на линию Галац, Фокшаны, отроги Восточных Карпат».

8 августа по возвращении из ставки Гитлера полковник фон Трота доложил мне, что, передавая письмо, он со своей стороны пытался всячески оттенить изложенные в нем опасения и убедить начальника генерального штаба Гудериана в том, что забирать с нашего фронта еще какие-то соединения нецелесообразно, так как если румынские войска окажутся ненадежными, удержать нынешний фронт в случае крупного наступления русских будет невозможно. Если у нас не окажется подкреплений, группе армий придется отойти на позиции Первой мировой войны по линии Дунай, Серет, Карпаты. По словам полковника фон Трота, Гудериан поддержал эту точку зрения, доложил о ней на следующий день Гитлеру и заверил полковника, что если обстановка будет развиваться и дальше в таком направлении, он сумеет своевременно дать группе армий соответствующие указания.

Полковник фон Трота рассказал, что в ходе беседы он обрисовал Гудериану внутриполитическую ситуацию в Румынии и просил его поддержать мою просьбу о передаче мне командования всеми германскими вооруженными силами на территории Румынии перед фельдмаршалом Кейтелем.

Этот вопрос был главным и в двух беседах, которые полковник фон Трота имел с фельдмаршалом Кейтелем, получившим копию моего послания Гитлеру.

Во время первой беседы, состоявшейся еще до 5 августа, т. е. до визита Антонеску в ставку Гитлера, фельдмаршал Кейтель признал мотивы моего ходатайства достаточно вескими, однако выразил сомнение в том, что румыны согласятся с предложенными мероприятиями. Фон Трота возразил в том смысле, что как в интересах подготовки войск к новому наступлению противника, так и на случай другой серьезной угрозы руководство должно быть сосредоточено в руках одного человека и что с учетом развития событий на Балканах в этом деле нужно поторопиться. Чтобы не возбуждать подозрений у румын, можно было сослаться на то, что немецкое командование «принимает меры по ликвидации авиадесантов и парашютистов». Фельдмаршал Кейтель в конце беседы заявил, что он еще раз обдумает все эти вопросы и, вероятно, в скором времени примет соответствующее решение, которое в устной или письменной форме будет доведено до сведения главных штабов всех видов вооруженных сил.