Проигранное время - [5]

Шрифт
Интервал


«Вы — будущее науки!» — еще стояло в голове.

— С бубей ходи, если нету хода, — говорил Учитель. Раньше он был просто Игорем, но после того, как начал обучать нас игре, мы его ласково прозвали — Учитель. Достойного в нем ничего не было. Он не кричал никогда, но говорил разными голосами: обычным или высоким, когда хотел, чтоб из-за него волновались. Этот второй голос был сам по себе приятным, мягким, но Игорь подпускал в него колючие, обидные ноты. А когда обучал нас, то эти ноты почти никогда не подпускал, а объяснял теорию вкрадчивыми интонациями.

— В пичку ходи, в пичку. Теперь смотри: прорезали, добрали и добили на неиграющий козырь.

— А как записывать?

— Каждый записывает сам себе. Пишем после каждой игры. Но это — потом, сначала — правила.

По всему было видно, что Учитель играл сильно. Хотя другие не говорили о нем особенно лестно.

— Лучше ложиться, — учил он. — Стоя играют только сильные игроки.

Он имел в виду карты класть.

— Открывай карты. Без одной.

— Почему без одной? Мы играли в открытую, он подсказывал, мы думали, ходили. И в конце играющий оставался без взятки.

— Без двух, — говорил Учитель. И играющий не добирал двух взяток. Учитель игру видел до конца. За это мы ему все прощали. Мы хотели назвать его теоретиком, но помешала молва.

— Как наш Учитель играет? — спрашивали мы у старшекурсников. Уже все знали, что мы его зовем Учителем. Старшие, правда, звали его по-прежнему — Игорем.

— Так себе, — говорил один из них.

— Скверно, — говорил другой. — Как не везет, так проигрывает.

Мы долго еще хотели назвать Учителя теоретиком, но все было против. Через полгода мы догнали его и в теории, и в практике. В первой партии на деньги пришлось проиграть. Я играл немного слабее остальных. Потап и Шут «болели». За столом сидели и кумиры. В этой партии Учитель помогал: подсказывал, когда был на прикупе или когда «ложились». Моего восьмидесятикопеечного проигрыша он не взял.

— Не проигрывай, — дал он последний урок.

Учеба кончилась. Весной мы стали играть сильно. Иногда приглашали его:

— Учитель, пойдем, поиграем.

— Что ж с вами играть, вы ж шулера. Вы ж «на лапу» играете.

Иногда он садился с нами и даже выигрывал. Он был довольно хитрый. Он присоединялся к нам чаще тогда, когда мы не стремились выигрывать, а садились только потому, что это хорошо так же, как плыть в теплой морской воде. Он как будто бы чувствовал, что мы не настроены выигрывать… У каждого игрока должны быть сильные стороны.


В деревне наступила весна. Мы уже съехали оттуда, а Шура Корсиков все еще оставался. Он снимал отдельный дом — флигель. Кроме него, там жило еще много временных. Но временные к творческим не относились. Они были как бы для колорита.

За столом сидели четыре мертвеца. Тазик, Шут, я и Шура Корсиков. Светало. Лампочка еще горела, но через окна начал вползать дневной свет. Пока еще тусклый. Но уже освещал руки и лица. Руки и лица были желтыми. Лица некогда рассматривать, а вот руки — восковые. Такие красивые, сухие, желтые руки. Все периодически поплевывали на пальцы: к утру карты стали плохо держаться в руках, может, пальцы высохли. Лампочка всю ночь светила так слабо. Она висела прямо над столом, но светила еле-еле. Ватт на пятнадцать, может, на двадцать пять. Но не больше. Все было праздником, кроме этой лампочки. Приходилось напрягать глаза, а вместе с ними и душу. Но это уже позади. Уже в окна свет начал давить, лампочку скоро можно и выключить.

Вечером было красиво. В окне, слева от меня, появилась звезда на синем небе. Так празднично стало внутри. В доме становилось прохладней. Но кто-то был на побегушках — тоже из факультетских, — он растопил, стало так тепло, мы сняли лишнюю одежду, так хорошо стало, а потом кто-то заметил, кажется, Шут:

— Лампочка у вас плохо светит.

Потом про нее забыли, а потом опять вспомнили, и она испортила праздник, как уважаемый человек, который пришел, когда его не ждали. Но бог с ней, с лампочкой. Она вначале и, кстати, была. Звезда появилась в окне, видно было. Если б лампочка яркая, звезду, может, и не увидел бы никто. А так увидели. А потом, тот, что на побегушках, — какой золотой парень — принес похлебать чего-то горячего.

— Ешьте! — сказал он и улыбнулся хорошо так, было видно, что ему не жалко похлебки. Бывают же счастливые минуты в жизни.

— А ложек нет? — спросил Шут.

— Сейчас.

Он пошел на кухню и принес оттуда три ложки.

— Сейчас и четвертую принесу, если отмоется.

Тазик наклонился над столом и отхлебывал через край:

— Тепленькое.

Мы сидели в горнице — квадратная такая комната — как раз горница. Когда мы проходили кухню, заметили, что она очень маленькая и не очень чистая. Много места занимала плита и лежанка. Они были холодные, но нам понравились, потому что оттуда могло исходить тепло; и вот сейчас оно исходило, и парень принес четвертую ложку.

— Вымыл, — сказал он и сердито посмотрел на ложку. Он убрал миски и больше к нам не заходил. Он был не очень чисто одет, не очень изысканно, но он был человек в душе, и никто из нас не забудет его.

Утром часов в девять появилось солнце. Мы перешли в кухню, потому что солнце светило в кухонное окно. Мы туда и стол перенесли. Как он туда вошел? Мы продолжали играть. Шут начал уставать, но так постепенно, что в нашем выигрыше можно было не сомневаться. Играли мы с Шутом каждый за себя, а жили на одни и те же деньги. Если выигрывал один, то это значило, что и другой сегодня не останется без обеда. А если у одного деньги кончались, а у другого — нет, то это все равно, что они ни у кого не кончались. Книг мы не покупали, конечно, остального — тоже; а есть всегда хочется.


Еще от автора Николай Николаевич Душка
Согрей безгрешных

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Причина ночи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Три рассказа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Книга ароматов. Доверяй своему носу

Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.