Проигранное пари - [3]

Купальник у Наташи целомудренный. Хороший немецкий купальник, произведенный еще в ГДР. Когда-то яркий, теперь поблекший в хлорированных водах бассейнов. Мамин. Он больше похож на платье фигуристки, но без рукавов. Зато с маленькой юбочкой и весь в тесемках-завязочках.

— Не послать ли нам гонца? — неожиданно предложил бронзовый здоровячок, один из двух мужчин. — Марк, сходи на разведку. Узнай, что прячет девочка под доспехами. Перед тобой она быстро заголится, — и залихватски подмигнул девчонкам.

Компания оживилась и вопросительно воззрилась на лежащего молодого человека. Оживились все, кроме Милы. Ей совсем не хотелось посылать гонца. Марк числился ее официальным бойфрендом. Отношения между ними непростые. Здесь, у моря, вместо размеренного отдыха они бились друг за друга и друг против друга с переменным успехом. Вернее, «за» билась Мила.

Тот, которому надлежало добыть интересующие сведения и которого звали Марк, в этой стильной компании был самым-самым. Дело даже не в сравнениях. Он сам по себе неповторим. Он относился к тому типу мужчин, в присутствии которых женщины, независимо от возраста, испытывают приятное волнение, а большинство мужчин — наоборот, волнение неприятное. Итак, Марк лениво перевернулся с живота на спину, закинул руки за голову и нехотя произнес, обращаясь к дамской половине:

— Делать вам нечего. У нее все то же самое, что и у вас.

— А тебе не интересно? — подначивала Галя.

— Я за отпуск насмотрелся на всю оставшуюся жизнь.

Марк зевнул и уткнулся опять лицом в топчан. Умиротворенный вид говорил о невозможности сдвинуть его с места даже конной гвардией Канады.

— А я волшебное слово знаю, — похвалился Бронзовый Крепыш. — Сто долларов.

— Серьезно? — резко обернулся Марк, у которого к концу отпуска обозначились финансовые трудности. Мила тянула из него нервы и деньги. На себя почти ничего не оставалось. Сотня в такой ситуации — целое состояние.

— Ну, что не сто… — Крепыш, прищурившись, оценивал Наташу. — Баксов этак пятьдесят.

— А если промахнусь? — уточнил условия Марк.

— Как же, ты промахнешься, — подала голос Мила.

— Тогда бабки с тебя, — Крепыш сочувственно развел руками.

Со словами: «Ну, Вовка, готовь гроши!» — Марк поднялся и упругой походкой направился к месту, где расположилась Наташа.

— Дамы и господа! Шоу начинается, — объявил Вова.

— Привет, — мужественный голос звучал в высшей степени доброжелательно.

Наташа подняла голову. Чтобы охватить взглядом собеседника целиком, ей необходимо сильно запрокинуть голову: необъятные соломенные поля шляпы сужали панораму. Спортивные ноги, выше («ой, мама!») сплошной, без белого пунктира загар, аскетичный библейский живот, накачанная грудь, прямой разворот плеч, мощная шея, крепкий подбородок, чудный рот, и… не может быть! Голубоглазый блондин! Еще один. Неужели Наташа обречена на отборные экземпляры рода мужского?

— Здравствуйте, — вежливо ответила Наташа и взялась одной рукой за шляпу, чтобы та не свалилась с головы. Получился приветственный жест. Почти как «честь имею».

Красавец-мужчина светился неподдельным счастьем. Будто встреча на морском берегу с девушкой в замысловатой шляпе — предел его мечтаний. Наташа заметила, что зубы у него отменные: крупные, ровные, голубоватые, как городское молоко. И выстроены в сплошную линию, как щиты полицейских на разгоне демонстрации.

— А почему ты не раздеваешься? — без обиняков спросил эталон мужской красоты.

Растерявшись, Наташа брякнула первое, что пришло в голову:

— Мерзну.

Эталон рассмеялся. Добрый смех сказочного великана. Наташа попала под гипноз мужчины нереальной красоты.

Приморский роман в Наташины планы не входил. От греха подальше, как сказала бы бабушка. Еще дома она решила держаться от противоположного пола на расстоянии. Как минимум на расстоянии вытянутой руки. Однако именно эта дистанция и была порушена первой. Естественным завершением приступа смеха «до упаду» было приземление незнакомца на Наташино полотенце. Естественным с его точки зрения.

— Загоришь, как крестьянка, — просмеявшись, предупредил он.

— Что это значит? — заволновалась Наташа. Она хотела выяснить причину столь фривольного поведения.

— Это значит, что загорят ноги-руки и лицо. Преимущественно нос, — пояснил незнакомец. Ее вопрос он отнес к характеристике крестьянского загара.

За работами в Ботаническом саду Наташа загорала именно так, как обрисовал незваный гость. Мама называла ее сиамским котенком. Чтобы скрыть свой сиамский колер, Наташа быстро легла на живот. Пришелец сделал то же самое. Сердце, готовое выпрыгнуть наружу, часто забарабанило в ребра. «Стоп! — скомандовала ему Наташа. — Мы не за этим сюда приехали». Однако неотрывный взгляд божественного чаровника не мог оставить ее равнодушной. Собрав расползшиеся неведомо куда разум и волю, она принялась скоренько возводить крепостные стены, рыть рвы, поднимать мосты и запирать ворота. Башня ощетинилась пушками. Стража держала наготове копья и арбалеты.

Наташа снова села. Он опять последовал ее примеру, беззастенчиво вглядываясь в ее лицо. Наташа чувствовала, что достигнутое великим трудом и такое дорогое спокойствие в ее душе поколеблено неожиданным визитером. Можно, конечно, просто отвернуться, грубо выдернуть из-под него полотенце или элементарно нахамить — и вся недолга. Но в затруднительной ситуации Наташа терялась и не могла подобрать подходящие слова. Кроме того, она в принципе не могла выражать отрицательного отношения к людям. Нельзя выразить того, чего нет.