Проходная пешка - [55]

Рейкс говорил, что работает на крупную лондонскую фирму по операциям с недвижимостью и приехал в Саутгемптон посмотреть, нельзя ли заключить сделку на покупку домов. Он уже неоднократно «приобретал» недвижимость и знал, что если случайным знакомым подробности дела не рассказывают, то это вполне резонно: сведения, которые помогут другому обставить тебя, надо держать при себе. Между тем Бернерс, как было заведено и раньше, регулярно присылал ему письма с чистой бумагой внутри. Легенда Рейкса под названием «Лондонская коммерческая компания по закупке недвижимости, с ограниченной материальной ответственностью» действовала безотказно. Швейцары в холле постепенно привыкли к нему, девушки за почтовым окошечком улыбались по утрам и вечерам, официанты считали своим, и виночерпий раздобыл первоклассное «Жеври Шамбертен», которое не значилось в меню. Рейкс перезнакомился со всеми, все знали и любили его. Ну, а он, между делом, узнавал о постояльцах и выделил, наконец, нужного человека. Им стал Альфред Грэм, молодой шотландец, служащий «Аппер Клайд Шипбилдерс», посланный в доки разбираться с накладными и расплачиваться с рабочими. Грэм был не дурак выпить и гордился кораблем, построенным его фирмой. Он досадовал на неполадки, которые задерживали спуск «КЕ-2» на воду, а еще больше — на журналистов, которые эти неполадки преувеличивали. Пару раз Рейкс поил его в баре и узнал, что в субботу утром Грэм собирается уехать на выходные в Лондон. В пятницу вечером Рейкс влил в Грэма больше, чем тот мог принять, дотащил его до номера и бросил на кровать уже спящего прямо в ботинках. А уходя, положил себе в карман взятый из бумажника Грэма пропуск на борт «Королевы Елизаветы 2».

Наутро, как заботливый собутыльник, он спросил о Грэме. Ему сказали, что тот уехал в Лондон бледный, но уверенный в себе. На пропуске не было фотографии — простая визитная карточка «Аппер Клайд Шипбилдерс», где значилось, что служащий А. Грэм вправе подниматься на борт корабля.

Наблюдения показали, что охранник за десять минут внимательно просматривает пропуск всего лишь раз, не более. Часто достаточно взмахнуть карточкой — и ты на корабле.

В то субботнее утро он взял у Рейкса пропуск, взглянул на чистую обратную сторону, будто хотел увидеть там поздравление или крепкое ругательство, и молча вернул.

Рейкс вступил в лабиринт коридоров и проходов, залов, гриль-баров и кафетериев, танцплощадок, лестниц и прогулочных палуб. Он прошел театр, ют, открытые бассейны первого и второго класса — огромный улей, населенный теперь рабочими, снующими, как пчелы, чтобы поскорее закончить с неполадками и отделкой корабля. Попав на борт, человек бродил уже без всякой проверки, мог ходить везде, не вызывая удивления. Даже если он слонялся, откровенно бездельничая, это ничего не меняло — сами рабочие, по-видимому, только этим и занимались. Ни один лифт не работал, поэтому Рейкс таскался вверх и вниз пешком, отмечал каждый этаж, добросовестно заносил в память все изгибы, повороты, углы и закутки. Чаще всего он возвращался на нос корабля, понимая, что эта часть судна важнее всего. А еще внимательнее изучал переднюю половину юта. Именно здесь заканчивалась голубая лестница «А». Рейкс прошел всю палубу, переступая через провода, обходя стремянки, на которых возились с освещением электрики, миновал танцзал, а потом через каюту 736 двинулся к лестнице «А». Впереди были каюты капитана и офицеров, а над ними — рубка, мозг корабля. Настанет день, и Рейкс будет управлять этим мозгом. Именно здесь решится его судьба. Тот день станет роковым, если Рейкс не окажется уверенным, твердым хозяином положения. И он признавался себе, что весь теперь во власти вызова, бросить который ему не терпелось. Этот вызов тревожит его гораздо сильнее мыслей о будущем. Рейкс станет хозяином корабля по меньшей мере на час. Но для этого он должен знать его, как дорогу в Альвертон, должен изучить всё, все ходы и выходы, начиная от таблички с надписью «Почта, телеграф, телефон» и кончая витражом по правому борту — там этажом ниже расположен ресторан «Британия» с раскрашенной головой Британии у входа, а рядом — кают-компания с большими окнами, выходящими на нос судна, ют и бак, над которыми однажды ночью в свете палубных фонарей повиснет вертолет… Знать все это, как и то, что в один прекрасный день в кают-компанию войдет Белла, и — как решено полчаса назад — чуть-чуть раздвинет брезентовый занавес (его опускали на ночь, чтобы свет не мешал вахтенному в рубке), и посмотрит, как с корабля поднимут золото.

Узнав из разговоров в баре, что и сегодня, в субботу, капитан и кое-кто из офицеров дежурят на борту, Рейкс решил не заглядывать пока в их каюты. Он хотел попасть к ним как бы невзначай, держа наготове извинения и обаяние. Лучше заняться этим завтра, когда на судне будет еще меньше команды, а капитан, если повезет, пойдет в город завтракать или поедет навестить семью. Итак, Рейкс повернул назад, спустился по застланной синим ковром лестнице «А» и стал искать каюту для Беллы — одноместную, первого класса. После ограбления Белла, никому неизвестная, безымянная, поплывет дальше в Америку, и никто о ней больше не вспомнит. Ей нужна каюта по левому борту, на отшибе, поближе к носу, чтобы из нее можно было быстро и легко добраться до лестницы «А» и подняться на бак. Рейкс уже выбрал ее на планах судна, которые достала Белла в Кьюнард Хаузе, и знал, что номера кают начинаются с номера палубы, на которой расположены. Одиночных кают первого класса на судне мало. Когда придет время, Бенсон и Мандель пустят в ход свои тайные связи и заполучат каюту № 4004.