Проходная пешка - [48]

— Я ничего не скажу, — упорствовала Белла. — И не насилуйте меня, иначе я подниму крик на весь дом.

— Хорошо. Мы не станем толкать вас на предательство. Однако кое-что вы для нас, возможно, и сделаете.

— Что именно?

— Когда вернется мистер Виккерс — или, если вы знаете, как связаться с ним, — передайте, что приходил мистер Бенсон и хотел бы увидеться. Мистер Бенсон хочет встретиться с Тони Эпплгейтом. Запомнили? Он знает, где меня найти.

— Вам придется подождать. Он на полгода уехал за границу.

— Нет, так не пойдет. — Бенсон улыбнулся и покачал головой.

В гостиную вернулась мисс Саундерс. Белла заметила у нее в руках склеенный рекламный проспект.

Не обращая на нее внимания, мисс Саундерс протянула его Бенсону:

— Кроме этого, в квартире ничего любопытного нет. Внутри лежит листок с заметками.

Бенсон раскрыл альбом, перелистал его, дошел до записок Сарлинга и углубился в чтение.

Белла не спускала с него глаз. Она поняла — дело плохо. Совсем плохо. Она была в этом уверена. Хотя эти двое уже перестали ее пугать, Белла сообразила: у них есть что-то против нее, и при случае они этим воспользуются. И в душу вновь закрался страх, хотя она приказывала себе держаться, не говорить и не делать того, что не понравилось бы Энди. Но как узнать, угадать, что можно говорить и чего нельзя? Белла заметила, как Бенсон погладил подбородок. Рука у него большая, загорелая, с подпиленными ногтями и простым золотым кольцом. Он вдруг перевел взгляд на Беллу и улыбнулся.

— Вы читали это? — Его рука листала альбом и заметки.

— Вообще-то нет.

— А кто разорвал его пополам?

— Не знаю.

— Кто склеил?

— Я.

— Зачем?

— Просто так.

— Просто так?

— Да.

— Он вам и впрямь не нужен?

— Нет.

— Тогда я возьму его с собой.

— Делайте что хотите. Для меня эти бумаги ничего не значат.

— Если забыть, что вы держали их у изголовья… — улыбнулась мисс Саундерс.

— Извините за беспокойство, — добавил Бенсон. — Простите нас, пожалуйста. И не забудьте передать мистеру Виккерсу мои слова. Ему будет любопытно услышать их.

Они ушли, а Белла осталась сидеть, понимая, что дело из рук вон плохо, она все наверняка испортила. Пропади пропадом этот альбом. Почему она его не выбросила?

Белла решительно встала и пошла к телефону. Набрала девонский номер Рейкса. Сигнал в трубке надоедливо свербил. Она долго слушала его, но ответа не дождалась.

В то утро Рейкс отвез на торфяники еще несколько капсул и взорвал их. Он уехал до утренней почты, а вернулся перед самым завтраком. На столе среди газет ждало письмо от Мери.

«Дорогой Энди!

Тебя не должна расстроить краткость моего письма. За эти несколько дней я все обдумала. Я уверена, привязанность и уважение ко мне заставят твое сердце отвергнуть то, чего ты действительно хочешь и к чему все равно придешь. И я решила помочь тебе. Когда ты станешь читать эти строки, я уже буду в пути на Кипр. У меня там есть подруги. Я открылась родителям, и они во всем со мной согласились. Ими руководили только доброта и знание нас обоих. Я освобождаю тебя от нашей неофициальной помолвки. Несмотря на чувства, которые ты испытываешь, читая письмо, я настаиваю на своем решении.

С любовью, Мери».

Он перечитал письмо несколько раз. Потом поднялся, налил виски и долго стоял у окна, чувствуя, как медленно скатывается с души тяжелый камень. От истинных желаний убежать невозможно.

Мери была права во всем. Сначала он бы еще боролся, чтобы остаться с ней, но в конце концов сдался бы. И Мери с прямым великодушием любящей и понимающей женщины сделала все за него сама. Рейкс хотел и стал бы жить по-своему. И раз уж ради этого он убил Сарлинга, придумал, как убрать Беллу, то рано или поздно освободился бы и от Мери. Рейкс смотрел в глаза правде и честно ее признавал. Но если с Сарлингом и Беллой он мог порвать, не колеблясь, то разрыв с Мери легко бы ему не дался. Рейкс понимал, что жалеет себя, а это было новым для него чувством. Мери так подходила и ему, и Альвертону, и всей той жизни, которую он придумал… А теперь придется искать другую женщину.

Он сел в машину и поехал в Эксетер. Сходил там в кино. Вернулся часам к семи, поел, немного выпил и, не в силах оставаться на месте, долго гулял. На обратном пути зашел в Альвертон, открыл дом собственным ключом и побродил по комнатам. Хозяйкой здесь будет уже не Мери. Он сел на подоконник своей старой спальни. Ее теперь ремонтировали: оклеивали обоями, очень похожими на те, что были тут тридцать лет назад. Рядом на стуле лежал измятый номер «Дейли Мейл» — один из рабочих, видимо, принес в нем бутерброды. Заголовок на первой странице заинтересовал Рейкса. Это была статья о неисправностях на новом морском лайнере «Королева Елизавета 2». Рейкс со злостью скомкал газету. Ему вдруг показалось, что в дом вошел Сарлинг.

Рейкс вернулся к себе поздно. Под ногами хрустела подбитая морозцем вода, иней серым пухом висел на голых ивах и буках. В зарослях сосен у реки тявкнула лисица.

Он вошел в прихожую и услышал, что звонит телефон, но не успел снять трубку.

Стоя у телефона, он вдруг понял, что в эти дни меньше всего хотел бы быть здесь, в Девоне, рядом с Альвертоном, со всем тем, что так мучительно напоминает о Мери. Рейкс поднялся в спальню, собрал чемодан и сквозь ночную мглу поехал в Тонтон, а оттуда — в столицу.