Проходная пешка - [29]

Он поднял руку, коснулся ее щеки. Беллу глубоко тронула эта нежность.

— Ты, я и Бернерс хотим вырваться из плена. И ради этого я пойду на все, воспользуюсь кем угодно. Признаюсь, я решил использовать тебя с самого начала. Быть добрым к тебе и переманить на свою сторону… Но какая разница, с чего все началось? Ведь теперь все по-другому. И ты это знаешь. Чувствуешь, когда я обнимаю тебя, когда я с тобой в постели, или когда мы просто сидим и читаем, верно?

— Ну да, пожалуй…

— Никаких «пожалуй».

Рейкс поцеловал ее еще раз. Ощутил, как она прильнула к нему, и ее тело затрепетало. Рейкс прижался к ней, словно и в нем трепетала та же страсть. А в далеком холодном подвале своего мозга он вычислил, что отныне с Беллой можно считаться как с некой постоянной величиной, участвующей в расчетах его и Бернерса, пока жив Сарлинг. А потом они уберут и ее. Прикидывая, как лучше подступиться к «Финч энд Лайл», он почувствовал на щеке ее теплую счастливую слезу. Насчет бункера Бернерса пока беспокоить не стоило.

Под чужим именем Рейкс снял номер в «Браун'з Отель» на Довер-стрит. Оттуда позвонил в «Финч энд Лайл», поговорил с ответственным за сбыт. Объяснил, что звонит от имени архитектурной фирмы в северной Англии, которая строит фабрику для широко известной североирландской ковровой фирмы. А сам Рейкс якобы ведет переговоры насчет скобяных изделий. Интересуется в основном дверными петлями, замками, ручками и сейфами. Дело может обернуться тысячным контрактом. Глаза агента по сбыту, должно быть, жадно сверкнули. Рейксу почудилось, будто он у реки, а из воды вынырнул хариус, заглотил наживку и потащил ее вглубь.

На другое утро Рейкс просидел в конторе «Финч энд Лайл» два часа, просмотрел каталоги, а потом повел ответственного за сбыт обедать в ресторан. Они начали с двух больших стаканов розового джина, а после бутылки бургундского и двух рюмок бренди к кофе агент пришел совсем уж в радужное настроение. Рейкс как бы невзначай заметил, что на следующий день завтракает с представителем другой компании. «Естественно, старик, надо же осмотреться, но твои штучки мне вроде бы подходят», — сказал он, зная, что беспокойство приблизит жертву к закланию.

Потом Рейкс пообедал с ним еще раз. Без воодушевления рассказал о «другой» фирме и намекнул: если «Финч энд Лайл» получит контракт, то «строго на основе конкуренции, старик, ты же понимаешь».

Через два дня — проведенных якобы на севере Англии — Рейкс повел агента в ресторан в третий раз. Во время обеда заметил, что председатель ковровой компании хотел бы иметь у себя небольшой бункер. «Яркая личность, вечно жаждет чего-нибудь новенького, берет то, что ему действительно нравится и чем можно похвастать». Совершенно одураченный сбытовик стал похож на рыбу, которая сама лезет в сеть.

— Знаешь, как раз такую штуку можно сделать, — доверительно сообщил он. — Она пока еще на конвейере, но несколько мы кое-кому уже установили. Чертовски оригинальная вещь. Вообще-то они в нашем тайном списке. И сказать тебе, кому мы сделали пару таких бункеров?…

Рейксу принесли все на тарелочке. В полночь он посадил агента в такси. Они расстались друзьями, и Рейкс вернулся к себе «на север». А через два дня с помощью Беллы сыгравшей роль секретарши, он снова позвонил ему. В голосе Рейкса мешались печаль и злость, он сказал, что весь проект лопнул как мыльный пузырь, черт возьми, — власти Северной Ирландии мудрят с землей и финансами, что еще не все потеряно, однако дело пахнет керосином. «Если что-нибудь выплывет, я тебе сразу позвоню…» Звонка этого, конечно, не будет.

И вновь Рейкс сидел в кресле с рюмкой в руках. Пока Белла суетилась на кухне, он все обдумал и пришел к выводу, что теперь уже можно тихо и спокойно отправить Сарлинга на тот свет и благополучно завладеть досье. В бункерах Сарлинга стоит замок, открываемый отпечатком пальца. Патент на него уже получили, но сам замок, хотя и не держится в секрете, пока и открыто не продается. Прижимаешь большой палец к хромированной пластинке и оставляешь четкий отпечаток. Сдвигаешь пластинку к фотоэлементу, он просматривает изгибы и завитки папиллярных линий и сравнивает их с заранее установленным эталоном. Если они совпадают, дверь открывается. Прислони другой палец, и электрический глаз мгновенно отличит его, толкнет вытертую пластинку назад, и дверь останется закрытой. Бернерс просто обалдел, когда узнал об этом. Такие штучки он любил, несмотря на то, что предпочитал восемнадцатый век двадцатому. Итак, Сарлинг умрет. Рейкс и Бернерс освободятся, останется решить сравнительно простую задачу с Беллой, которая возится на кухне, довольно мурлычет что-то себе под нос, воображая, наверно, будто уже много лет замужем за Рейксом.

Белла готовила обед. Она склонилась над поваренной книгой. Мысли ее работали в двух направлениях. В книге было написано: «Варить гребешки в белом вине десять минут, затем разрезать каждый на четыре части». Рейкс сказал: «Замок открывается отпечатком большого пальца. Я не совсем понимаю техническую сторону дела, но так он работает». А в книге: «Добавьте масло, лук, грибы в петрушку. Затем подсыпьте немного муки, чтобы получить густой соус». Почему в ней нет таланта к кухне, с каким родятся все женщины? Что значит: «Добавьте масло»? Обложить их маслом, что ли? Рейкс, безусловно, изменился. Ведь он честно признался, что вначале просто воспользовался ею. Впрочем, она об этом догадывалась. Да, что-то уже происходит. «Варить все вместе несколько минут». Дай Бог, чтобы все удалось — и гребешки, и их отношения. Белое вино. О каком белом вине идет речь? Сухом или сладком? Она выпрямилась. Есть в то, и другое. Лучше смешать их поровну.