Прогулки с динозаврами - [46]

— Да, почтеннейший. И Тиран в сомнениях, по поводу их судьбы.

— Открой границу, Страж. Мы поможем глубокочтимому Тирану, разрешить сомнения.

— Слушаю и повинуюсь!

Удивленный визг, и мелькнувшие из машины две тени, были наградой нам на исчезновение Границы. Одна тень, это был, конечно, Чи. Уже в прыжке он обратился и расправив крылья, взмыл над долиной. Обрывок рубашки спланировал вниз, и колыхаясь, повис на стволах гатлинга. Вторая тень была небольшой и серой. Фея слишком долго ждала возможности высказать этому мужлану, Бирюшу, всё, что она о нём думает! Мысль о том, что в незнакомом месте её кто-то может обидеть, в её головку не поместилась. Она — кошка! И она в своём праве!!

Я не торопясь прошёл вперёд, и, отметив взглядом высокую чёрную скалу, нетерпеливо повернулся, сколько можно ждать? Но сердился я зря, девушка стояла возле застывшей машины, нервно открывая и закрывая солнечный зонтик. В который раз я удивился непрактичности юной женщины. Ведь отлично же видит, что пробираться придётся через непроходимые для человека заросли хвощей, а оделась как на прогулку по бульвару. Платье цвета (не сомневаюсь, что женщины, и потакающие им модельеры, называют этот оттенок как-нибудь типа «Рассвет на Антильских островах, в момент лунного затмения») спелого абрикоса с целомудренным вырезом, шляпка с кружевами, неизвестно как державшаяся на пышной прическе, туфли на каблуке, высота которого, заставляла мою голову кружиться… Ох, женщины… С этими мыслями я наклонился к земле, и подставил согнутую переднюю лапу поближе к Аполлинарии. Всё-таки зря я ворчал, она догадалась мгновенно, и хотя рассыпалась в извинениях, тем не менее, быстро забралась ко мне на шею. Острожно поднявшись, я пошёл прямо, хотя и сгорал от стыда. Дожился, чужой жене позволил себе на шею сесть… Не успели мы выбраться из рощи, как мимо нас промчался возмущенно рычавший саблезубый тигр с каким-то серым комком на хвосте.

— Фея! — Громко закричала Аполлинария, — Немедленно выплюнь его хвост! Он — грязный!!

Мысленно пожав плечами — то же мне, оптимистка. Приказать кошке что-нибудь сделать? Ну-ну… Тигр скрылся за большим валуном, а из рощицы арукарий высунулся любопытный нос молодого игуанодона. Заметив меня, он почтительно поклонился, и ломающимся баском, спросил:

— Почтенейший, этот маленький зверь не будет на нас охотиться?

— Не думаю, — ответил я, обрадовавшись вежливости подрастающего поколения, — Надеюсь, вы не обижали млекопитающих?

Игу смешно пожал плечами, и, стараясь говорить солидно, ответил:

— Тиран приказал их не трогать, так что, может только малышня с ними баловалась. Но после того как у них, у млекопитающих, появились свои малыши, и особенно когда пришёл небольшой лохматый зверь, мы не пускаем туда детей. Они такие неуклюжие…

Быстро оглянувшись, игуанодон извинился, и, задрав хвост, помчался куда-то в глубь рощи. Вероятно, сегодня была его очередь следить за порядком на детской площадке. Бедный паренек, эти детеныши, они такие проказливые… Девушка тяжело вздохнула, и не обращаясь ни к кому конкретно, почти простонала:

— Боже, как здесь Алекс смог выжить? Он же такой неуклюжий, обязательно попадет или в войну, или в революцию.

Я только усмехнулся, разумеется, про себя, у нас динозавров, мимика, в общем-то неразличима, но с женщинами рисковать не собираюсь. Никогда не забуду древнюю легенду о возникновении первой женщины. Мои знакомые в Палестине всерьез уверяли, что существовал прототип Евы, некая Лилит, и искренне верили, что первый вариант был отвергнут и развоплощен. Не стал я с ними спорить, пусть верят. Действительность гораздо ужасней, но… «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман!»

Мы шли дальше, я вежливо отвечал на приветствия встречных, а Аполлинария крутила головой, кого-то высматривая. Мимо нас несколько раз пролетала песочно-рыжая тень с азартно визжащим серым комочком на хвосте. Я только вздыхал, опять шум, визг, беспорядок… Тиран будет сердиться. Неожиданно, Аполлинария радостно закричала и стала в азарте дергать меня за рожки (не знаю даже, как перевести на человеческий название, для антенн телепатической связи. Пусть будут — рожки). Тяжело вздохнув, пришлось остановиться, ага, вот один и нашёлся.

На полянке перед аккуратно сделанной пещерой возились несколько толстеньких тигрят. Они «грозно» щелкали своими клычочками, потихоньку вырастающими из пасти, и смешно кувыркались от ленивых движений собачьей лапы. Впрочем это не мешало им вновь и вновь бросаться на заманчиво шевелящийся собачий хвост. Пёс лежал спокойно, только иногда морщился, когда зубки маленьких безобразников добирались до его уха, или кончика хвоста. Девушка скатилась с шеи, вновь погрузив меня в задумчивость. В таком платье, на таких каблуках!! Нет, это всё-таки, врожденное. Небрежно отпихнув в сторону возмущенную тигрицу, и мимоходом приласкав озадаченных тигрят, она обхватила за шею пса, и стала ворковать:

— Бирюш, умница Бирюш. Как я рада тебя видеть, как я счастлива… Пойдём быстрее к Алексу, прошу тебя, пойдём.

Тигрица, полностью выбитая из колеи, подошла ко мне, задрала голову, и стала жаловаться на нарушение привычного порядка вещей. Она же грозная зверя, она же таких человеков гоняла в своё время по прерии целыми трибами… А сейчас… Безобразие! В мысленной речи я извинился за нарушение, и пообещал максимально быстро устранить источник безобразиев. Тем временем, пёс встал, и, вылизав тигрят так, что они закувыркались к своей маме, коротко взрыкнул — «Пойдём». Я наклонил голову, в знак приветствия, и для удобства Аполлинарии, но она крепко вцепилась в холку собаки и не хотела оставлять надежную опору даже на секунду. Посочувствовав псяке, породы «Храни и защищай», я пошёл за ними. Всё равно нам было по пути. Бирюш шёл к скале совета, и там нас ждал Тиран, и окончание затянувшейся истории.