Прогулка вокруг денег - [12]

«ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ТИПОГРАФИЯ «СИКАМОР КРИК»

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН»

Дортмундер оглядывался, ударяясь ногами об углы и стенки автомобильного салона, пытаясь хоть что-то разглядеть поверх и между сосен и елей, которые росли вдоль берега, но не видел ничего, кроме участков частной дороги. «Здорово ее спрятали», — прокомментировал он.

На другом берегу реки перекрестков не было, как, собственно, и самого города. Все дома остались у них за спиной, по другую сторону дамбы. Здесь же заросшие лесом холмы становились все выше, дорога петляла между ними, и разворот Келп и Дортмундер нашли только через семь миль, перевалив через гребень хребта. Компанию развороту составляла площадка для отдыха, с которой все желающие могли полюбоваться горами Беркшир в Массачусетсе.

Засматриваться на горы Беркшир они не стали, сразу двинулись в обратный путь, не обращая внимания на то, что позади скапливалось все больше попутных автомобилей. Им хотелось разглядеть хоть какие-то признаки типографии, укрывшейся за стеной леса. Не разглядели.

— Если он будет осторожен со светом и шумом, — заметил Келп, — все должно пройти гладко.

— Я бы все-таки хотел туда попасть, — ответил Дортмундер. — Чтобы осмотреться.

— Мы с ним это обсудим, — кивнул Келп.

11

На ленч они приехали слишком рано. Келп поставил автомобиль на стоянку у «Сикамор-хауз», среди нескольких других автомобилей, владельцы которых не знали, что для ленча еще рановато, и они вылезли из кабины, чтобы поразмяться. Джон несколько раз демонстративно присел и помассировал бедра, чего Келп предпочел не заметить.

— Пожалуй, я загляну в «Семь лиг», — сказал он.

— А я прогуляюсь. — Голосом Дортмундер давал понять, что мучается от боли. — Боюсь, как бы ноги не свела судорога.

Они разделились, и Келп зашагал к туристическому бюро «Семь лиг», которое занимало центральную часть одноэтажного оштукатуренного и выкрашенного белой краской дома. Справа от турбюро находился пункт проката видеофильмов, слева — багетная мастерская.

Келп открыл дверь «Семи лиг», и тут же звякнул колокольчик. Он переступил порог, закрыл дверь за собой, и колокольчик звякнул вновь. Мгновением позже послышался женский голос: «Одну минутку! У меня клюнуло».

Клюнуло? Келп оглядел пустую комнату. Вдоль левой стены стояли бюро и два письменных стола, один перед другим. Все пустые вертикальные пространства занимали туристические постеры, включая боковину ближайшего к нему бюро и передние торцы письменных столов. Стол, что стоял ближе к середине комнаты, беспорядком напоминал трейлерную стоянку в Техасе, по которой только что прошел торнадо. Зато второй был чистым и пустым. Им, очевидно, не пользовались. В дальней стене Келп увидел приоткрытую дверь, конечно же, с прикрепленным к ней постером: дамба, кусочек озера, крутой лесистый склон.

Келп, не очень-то понимая, о чем речь, гадая, не требуется ли его помощь, пересек комнату, оставив позади оба стола, распахнул дверь в дальней стене, сунулся в нее и увидел балкон без крыши, на нем — женщину, которая боролась с удилищем. Женщина была средних лет, то есть неопределенного возраста, не слишком полная, одетая в широкие светло-коричневые брюки, голубую мужскую рубашку с расстегнутым воротником и обрезанными выше локтей рукавами и матерчатую шляпу с узкими полями, с нацепленными на нее крючками и прочими рыболовными штучками. Глаза женщины закрывали огромные солнцезащитные очки.

— Ага! — воскликнул он. — У вас клюнуло!

— Не отвлекайте меня!

Келп застыл, наблюдая. Человек, мужчина или женщина, пытающийся вытащить рыбу из воды, выглядит довольно-таки странно, если леска остается невидимой. Поскольку большая часть удилища находилась за балконом, леску Келп не видел, вот и казалось, что женщина исполняет какой-то экзотический восточный танец, подпрыгивая, сгибая колени, расправляя плечи, перескакивая с ноги на ногу, ведя удилище то вправо, то влево, вертя катушку то по часовой стрелке, то против, что-то бормоча, пыхтя, ругаясь, и продолжалось все это до тех пор, пока рыба не выскочила из воды и не перелетела через белое деревянное ограждение балкона, после чего начала биться об пол. Длиной рыба была с фут и переливалась несколькими цветами, названия которых Келп не знал.

— Хороша, не правда ли? — спросила женщина, прислонив удилище к стене.

— Это точно, — кивнул Келп. — Что это? Я понимаю, это рыба, но как она называется?

— Форель, — ответила женщина. — Я могу назвать ее и по-латыни, но, наверное, смысла нет.

— Нет, — согласился он. — Она вкусная, не так ли?

— Очень. Но эту никто есть не будет. — Женщина опустилась на колено рядом с бьющейся об пол рыбой. — Здесь мы их ловим и тут же отпускаем.

Келп наблюдал, как она сунула палец рыбине в рот, чтобы вытащить крючок из нижней губы. Представил себе такой вот крючок в своей губе и тут же пожалел о том, что представил.

— Поймать и отпустить? Вы собираетесь бросить ее в воду?

— Именно. — Женщина схватила рыбину обеими руками и, прежде чем та выскользнула из ладоней, подняла и бросила ее в озеро. — До новой встречи, — крикнула она вслед, потом повернулась к Келпу. — Я только вымою руки, и буду в вашем полном распоряжении.