Прогулка в мир тьмы - [156]

– И у меня.

– М-да, дела… Обычно мама звонит мне вечером, желает спокойной ночи, но я так часто забываю зарядить мобильник и при этом возвращаюсь домой поздно, что она поневоле привыкла к этому.

– Ой, Ника, что же с нами теперь будет? – Отчаяние и безнадежность охватили меня настолько, что слезы брызнули из глаз.

– А ну не ныть! – прикрикнула моя подруга, и я вытерла глаза. Долгое время мы молчали.

– Не зря мне этот сон приснился, – вздохнула я, когда молчание стало совсем уж невыносимым.

– Какой? – без особого интереса буркнула Ника.

Я рассказала ей свой сон о мальчике, волшебном круге из кирпича и страшной женщине. Ника слушала сначала вполуха, занятая своими мыслями, а потом резко повернулась ко мне, стала задавать вопросы, уточнять подробности.

– Ой, Ника, мне так его было жалко во сне, того мальчика! – вздохнула я под конец. – Я все понимала, что он тоже нечисть, а все равно – так было жалко. Один, маленький, никому не нужен…

– Отлично! – воскликнула она.

– Что отлично? Ты нашла какой-то выход?

– Знаешь, Таня, я, когда искала в Интернете информацию о нижнем мире, перечитала кучу статей про разную нечисть и вообще всякого такого. Знаешь ли ты, что такое утбурд?

Я, разумеется, не знала.

– Никому не нужен, говоришь? – Ника вскочила и прошлась по комнате. – Никому не нужные дети были всегда и везде. И везде были разные способы от них избавляться. У народов Севера их просто бросали в снегу подальше от жилья.

– Уроды, – прошептала я, представив эту жуткую картину и на миг забыв о нашем бедственном положении.

– Не то слово, – согласилась она. – Так вот, у тех же народов Севера считалось, что дух такого ребенка становится утбурдом – страшным духом мщения! Он караулит одиноких путников на дороге возле места своей гибели. Они видят, казалось бы, ребенка, но когда подойдут ближе, перед ними вырастает нечто огромное и страшное и заключает их в свои ледяные объятия, человек замерзает… В общем, это была одна из самых страшных статей об инфернальных существах, которую я читала. А теперь вот думаю – так ли бедственно наше положение, или из него можно найти выход?

– Да, очень похоже на историю нашего «страшного мальчика». А там не было написано, как от него спастись?

– Нет. Но там и не было сказано, что от него спасения нет. Так что, возможно, у нас есть шансы.

– Какие? Ты что-нибудь придумала?

– Я знаю только одно – не бойся его. Может быть, он просто хочет от нас простого человеческого тепла и доброты, которых лишен был при жизни. Может, и с тем утбурдом из фольклора то же самое!

– Ага, не бойся! – возмутилась я. – Попробуй тут не бойся, когда такое на тебя идет!

– В таких случаях страх наш – враг наш, – произнесла Ника. – И если при встрече с непознанным не визжать, как идиоты, а попробовать договориться… Ладно, успокойся. На крайний случай у меня в кармане всегда лежит пакетик освященной соли, он мне в прошлом году здорово пригодился. Освященная соль помогает от любой нечисти – проверено на опыте. И я сейчас с тобой поделюсь – вот, подставляй ладонь, карманы есть? Если что – бросай впереди себя. Хотя, может статься, мы обойдемся и без нее.

Я хотела спросить, как она это себе представляет, но не стала этого делать, молча взяла у нее соль и высыпала в карман. А Ника вновь уселась рядом и сказала:

– Тогда, год назад, мы видели старую ведьму с мальчиком, помнишь, Фаину?

Еще бы не помнить! Кошмарные прошлогодние события я бы предпочла забыть…

– Ага, – ответила я. – Мерзкая старуха и бедный маленький мальчик, которого она держала за руку.

– Так вот, Таня, мне было очень-очень жалко того мальчика. Я даже пыталась отобрать его у Фаины, да не получилось… неважно. А важно то, что мне его было очень-очень жалко! – повторила она. – А этот мальчик на него похож, даже очень. И ему тоже очень не повезло в жизни, даже еще больше, чем тому. Да и не виноват он, что с ним так поступили! Такая же точно мерзкая старуха, эта… помещица! – Ника вовремя прикусила язык, едва не назвав мерзкую старуху по имени.

– Да…

– Ты понимаешь меня?

Я ничего не понимала, но кивнула. Потому что Ника вечно раздражается и сердится, если ее намеков не понимают.

Так мы и сидели молча, глядя в темно-синий проем окна…

– Ника, – прошептала я после долгих раздумий. – Я, конечно, не столь сведущая в сфере аномального, как ты, но тоже кое-что читала.

– Что же?

– Ну, вообще-то это были сказки. Но ведь сказки не всегда из головы выдумывают, иногда кое-что реальное берут за основу…

– Конкретнее давай!

– Там в одной истории умерла женщина и, мертвая, приходила по ночам в свой дом. Все лежали, боясь пошевелиться, и смотрели, как она ходит по дому, подходит к своему маленькому ребенку… А потом кто-то рассказал об этом знахарке, и она дала им освященный мак. Они маком вокруг дома посыпали, и она не смогла найти в этот дом дорогу, так и не пришла больше. Это я к чему – эта твоя соль, раз уж она освященная, не может сыграть ту же роль? Может быть, попробуем рассыпать ее здесь?

– Для этого ее маловато, но в целом ты права! – воскликнула Ника, вскакивая. – Пошли!

Ника насыпала тонкую соляную полоску, отделив полукругом место, где, по нашим предположениям, находилась замурованная дверь.