Прогулка среди могил - [9]

Там никого не было — только лежали какие-то свертки. Свертки разного размера, упакованные в черный пластик и перетянутые липкой лентой.

— Не может быть, — произнес Кинен.

Он стоял неподвижно и все повторял:

— Не может быть. Не может быть...

Потом Питер взял из багажника один сверток, достал из кармана складной нож и разрезал ленту. Он развернул черный пластик — очень похожий на тот, из которого были сделаны мешки, куда они сложили деньги, — и в руках у него оказалась человеческая ступня, отрезанная в нескольких сантиметрах выше щиколотки. Ногти трех пальцев были покрыты красным лаком. Остальных двух пальцев не хватало.

Кинен закинул голову назад и завыл по-собачьи.

2

Это было в четверг. А в понедельник, когда я вернулся с обеда, дежурный отеля передал мне записку. «Позвоните Питеру Кари», — говорилось в ней, и был номер телефона, который начинался с 718, — это либо Бруклин, либо Куинс[4]. По-моему, я не был знаком ни с каким Питером Кари из Бруклина или Куинса, да и ниоткуда еще, но мне не в первый раз звонят люди, с которыми я не знаком. Я поднялся к себе и позвонил по телефону, указанному в записке. Когда мужской голос ответил, я спросил:

— Мистер Кари?

— Да?

— Меня зовут Мэттью Скаддер, мне передали, что вы просили позвонить.

— Вас просили мне позвонить?

— Да. Здесь сказано, что вы звонили мне в четверть первого.

— Повторите, пожалуйста, ваше имя.

Я повторил, и он сказал:

— А, погодите минутку, ведь вы детектив, да? Это мой брат звонил вам, мой брат Питер.

— Тут так и сказано — Питер Кари.

— Подождите, не кладите трубку.

Я подождал, и через секунду какой-то другой голос, похожий на первый, но немного ниже и мягче, произнес:

— Мэтт, это Пит.

— А, Пит? — сказал я. — Мы с вами знакомы, Пит?

— Ну да, знакомы, только вы можете не знать, как меня зовут. Я регулярно бываю у святого Павла и выступал там на собрании, кажется, месяца полтора назад.

— Питер Кари, — повторил я.

— На самом деле моя фамилия Кхари, — сказал он. — Я родом из Ливана. Как же мне вам объяснить, кто я? Ну, я бросил пить года полтора назад, снимаю комнату на Пятьдесят Пятой. Работал посыльным и по доставке товаров, но на самом деле моя специальность — монтажер в кино, только я не знаю, смогу ли к ней вернуться...

— У вас там было что-то по части наркотиков.

— Точно, только окончательно меня добил алкоголь. Теперь вспомнили?

— Да. Я был там в тот вечер, когда вы выступали. Только не знал вашей фамилии.

— Ну вот, теперь вы все знаете.

— Что я могу для вас сделать, Пит?

— Я хотел бы, чтобы вы приехали сюда и поговорили со мной и с моим братом. Вы детектив, а это, мне кажется, как раз то, что нам нужно.

— А вы не могли бы хоть приблизительно сказать, о чем речь?

— Понимаете ли...

— Не по телефону?

— Думаю, что по телефону не стоит, Мэтт. Надо кое-что выяснить, это очень важно, мы заплатим вам, сколько скажете.

— Видите ли, — сказал я, — я не уверен, что сейчас могу взяться за какую-то работу. Дело в том, что у меня намечается одна поездка. В конце недели я улетаю за океан.

— Куда?

— В Ирландию.

— Вот здорово, — отозвался он — Но послушай те, Мэтт, может, вы хотя бы приедете сюда, чтобы мы вам все рассказали? Вы нас выслушаете и если решите, что ничего не можете сделать, мы не будем в обиде и заплатим вам за потраченное время и за такси сюда и обратно. — Я слышал, как брат сказал ему что-то, чего я не разобрал, и Пит ответил — Сейчас скажу ему. Мэтт, Кинен говорит, что мы мог ли бы заехать за вами, но нам все равно придется вернуться сюда, так что, я думаю, будет быстрее если вы просто возьмете такси.

Мне показалось, что для человека, который работает посыльным и по доставке товаров, он что-то много говорит о такси, но тут мне вспомнилось, что я слышал про его брата.

— У вас один брат или несколько, Пит?

— Только один.

— Мне кажется, вы что-то о нем говорили, когда рассказывали о себе. Что-то о его делах.

Наступила пауза. Потом я услышал:

— Мэтт, я прошу вас хотя бы приехать сюда и выслушать нас.

— Где вы находитесь?

— Вы знаете Бруклин?

— Я же еще не покойник.

— Что-что?

— Ничего. Просто мысли вслух. Есть такой известный рассказ. «Только покойники знают Бруклин». Кое-какие места там я знаю довольно прилично. В какой вы части Бруклина?

— Бэй-Ридж. Колониал-роуд.

— Ну, это не так сложно.

Он сказал мне адрес, и я его записал.

Линия метро "R", которую называют еще Бродвейской местной, начинается в Джамейке[5], на Сто Семьдесят Девятой, идет через весь город и кончается в нескольких кварталах от моста Веррацано в юго-западном углу Бруклина Я сел в поезд на перекрестке Пятьдесят Седьмой и Седьмой авеню и сошел за две остановки до конечной.

Кое-кто считает, что стоит выехать из Манхэттена, и вы уже за городом. Они неправы — это просто другая часть города, но разница, безусловно, очень чувствуется. Чтобы ее заметить, не нужно даже открывать глаза. Здесь другой энергетический уровень и воздух не гудит от постоянного лихорадочного напряжения.

Я прошел квартал по Четвертой авеню, миновал китайский ресторан, корейскую овощную лавку, контору букмекера и пару ирландских баров, потом свернул на Колониал-роуд и там нашел дом Кинена Кхари. Он стоял среди других таких же особняков — солидных домов без особых затей, выстроенных, судя по виду, еще до войны. Крохотный газон, деревянная лестница в несколько ступенек, ведущая к парадной двери. Я поднялся по лестнице и позвонил