Прогулка по висячему мостику - [27]

Домой засобирались уже совсем под вечер. Хохотали всю дорогу. Продолжая смеяться, Ира отомкнула дверь своей квартиры, собираясь дома только повесить купальник и переодеться и тут же выскочить к Наташке продолжения банкета для. Она вошла и вскрикнула от неожиданности — свет включился сам, а на пороге кухни стоял Лешка.

— Лешка!!! — Ира кинулась сыну на шею. — Ты приехал?

— Не-а!

— Тебя что, отчислили?

— Ага! Ма, мы на майские в деканате отпросились, вот и свалили!

— Подожди, а когда майские?

— В четверг — первое. Здрасте, Ирина Борисовна! — на кухне за накрытым столом сидел Влад, вернее поднялся, чтобы поприветствовать Иру.

Ира смутилась и совершенно растерялась, но, кроме нее и Влада, этого никто не заметил. Да и кому было замечать? Лешка радовался, что сюрприз удался, а кроме него, никого, кто мог бы еще заметить, в непосредственной близости в данный момент не водилось.

— Мы с моря приехали, — промямлила Ира, не узнавая собственного голоса.

— Ага! Продолжение банкета! — радовался Лешка, слыша веселые голоса, доносившиеся из тёть Наташиной квартиры. — Мамуль, давай у нас? — не дожидаясь ответа, Лешка понесся заворачивать народ.

Ира застыла на месте, совершенно не зная, что делать. Влад подошел, нежно обнял и, едва коснувшись, обжег губами ее губы. Когда толпа, весело галдя, стала затекать на Иришкину кухню, они уже сидели за столом, как ни в чем не бывало. Стол пришлось отодвинуть от стены, и все равно уместились еле-еле. Ира, как-то вдруг, обнаружила себя у Влада на коленях. Леша, Наташа и Люся суетились в районе плиты и раковины. Ира несколько раз порывалась к ним присоединиться, не столько из любви к бытовой деятельности, сколько из желания избавиться от смущения и неловкости сидения на Владовых коленях, но он властно возвращал ее в исходное положение, а хозяйствующая троица всеми силами отбивалась от ее услуг. Вообще-то, о том, что с Ирой происходит, никто не догадывался, даже Влад, но, в отличие от остальных, он точно знал что. Это Ира чувствовала, и понятия не имела, что делать.

Засиделись допоздна, правда, с изрядно поредевшими рядами. Сначала с боем уложили спать Дашуньку. Потом, по собственной воле, застолье покинул Николай, которому предстояло рано вставать на работу. Затем рассосались Люсины сыновья по причине, оставшейся тайной. Когда исчез Вадик, никто не заметил. Вполне возможно, что еще вместе с Дашунькой — укладывал спать и сам уложился. Наташа с Люсей сидели долго, но тоже, как-то незаметно переместились то ли на Наташину, то ли на Люсину кухню. Последним уходил Влад:

— Мне, вроде как, тоже пора. Завтра зайду.

А Ира, вместо долгожданного облегчения, вдруг затосковала и, едва успела за Владом закрыться дверь, стала с нетерпением ждать этого заоблачного «завтра». Отправившись спать, она уткнулась в подушку и заплакала, все еще чувствуя сильные руки Влада на своем теле.

И вдруг наступило «завтра», а потом и «послезавтра». Влад приходил рано утром и уходил только поздно вечером. Ира безумно хотела его и панически боялась того, что это, в конце концов, может действительно произойти. Но наедине они не оставались — даже когда Лешка куда-нибудь исчезал, тут же обязательно кто-нибудь заскакивал. Иру это злило, но стоило слегка повиснуть легкому намеку на то, что они все же останутся tet-a-tet, как тут же возвращался панический ужас.

Ира не находила себе места. Глаза ее горели, улыбка не сходила с лица. Она постоянно шутила и хохотала от души. Наташа с Люсей вздохнули спокойно — наконец-то закончился Иркин депресняк. Подушку, промокшую насквозь от слез, никто, естественно, не видел. Поведение Влада ни у кого не вызывало вопросов. В перемывании Иркиных костей его имя не фигурировало. Почему-то никому не показалось странным, а, точнее, почему-то никто даже не замечал, что если Ира не сидит у него на коленях, то он, как минимум, держит ее за руку.

На третий вечер, как только за Владом закрылась дверь, Ира стремительно переоделась и сказала Лешке:

— Пойду, прогуляюсь.

— Мамуль, а не слишком поздно?

— Не думаю, Лёшик. Ложись спать.

— Ладно.

Ира пулей выскочила из квартиры. Идти пришлось недолго — на углу соседнего дома ее ждал Женечка.

— Садись, — не здороваясь, сказал он и распахнул дверцу такси.

Какие черти понесли ее на ночь глядя из дому, Ира не знала, а заодно поймала себя на том, что, казалось бы, совершенно неожиданное для нее появление явно ждавшего ее Женечки воспринимается ею, как само собой разумеющееся.

Ира медленно приходила в себя. Женечка, уже слегка одетый, не спеша ликвидировал последствия погрома. Когда она окончательно сориентировалась в пространстве, он заканчивал пылесосить ковер. Ира попыталась встать.

— Полежи еще минутку, — его голос звучал совершенно спокойно и буднично.

Он унес пылесос и вернулся с каким-то флакончиком, сел рядом, откинул накрывавшую Иру простынку и стал медленно и тщательно втирать содержимое в ее обнаженное тело.

— Ай! Больно! — вскрикнула Ира. Женечка нежно подул. — Что это? Зачем?

— А ты посмотри на себя, — с улыбкой предложил Женечка.

Ира взглянула. Ее тело покрывали ссадины и кровоподтеки.