Прогресс - [9]

Это означало, что та штука на холмах зашла в своем развитии куда дальше, чем считала разведка Федерации.

— Нан возьми, — прошептал Рану. — Акулозубый Нан, прокляни и сожри все это!

Он постоял, поворачивая в руках черную коробку. У него закололо кожу. Затем, весь дрожа, он обратно упаковал аккумулятор и вышел из склада так же тихо, как входил.

Снаружи он остановился. Должен ли он сделать что-либо еще? Одна эта информация оправдывала их предприятие. Если бы он сделал еще одну попытку, и она ему не удалась, а коллеги погибли вместе с ним, их усилия пошли бы прахом.

Однако… Времени было до противного мало. Встревожившись, Дхананда найдет средство не допускать на остров других иностранцев — изобразит аварию в порту или что-нибудь другое, пока не станет слишком поздно. По крайней мере, Рану должен исходить из этого. Он не терзался, принимая свое решение. Это было не в обычае у мавраев. Он просто его принял.

Заглянем-ка в этот освещенный ангар, наудачу, перед тем, как пойти спать. Завтра я попробую изобрести повод, чтобы пробраться в глубь острова и посмотреть лабораторию.

Из осторожности он переждал полчаса, плотно прижимаясь к стене и вглядываясь через окно. Сводчатое помещение ангара почти целиком заполнял наполненный воздушный шар. Моторы работали едва слышно на холостом ходу, пропеллеры еще не были включены. Несколько механиков делали последнюю проверку. Двое из бунгало, в котором горели свечи, сами брахмарды, судя по их белым одеждам и начальственным манерам, стояли в ожидании, пока несколько нижних чинов из вспомогательного персонала заправляли аппарат в гондолу. Сквозь рокот до Рану долетел обрывок разговора: «Неосвященный час. Почему теперь, именем Вишну?

—…эти дурацкие прибывшие. А что, если на самом деле они не моряки-неудачники, ты об этом не подумал? В этом случае они не должны видеть, что мы справляемся с такими штуками». Мимо прошло четверо мужчин, которые несли свернутый кабель. Голые концы краснели чистой медью.

Такое же не применяется в географических исследованиях?

Рану почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Протопали двое солдат, вооруженные винтовками. Рану сомневался, что сопровождение было придано только из-за ценности кабеля в денежном выражении, сколь фантастически высока она ни была.

Сзади шли ученые. Наземная команда встала у шпиля. Их старинная тягучая песня прозвучала, как протест, — что люди должны напрягать свои мышцы, когда сто лошадей ржет в той же комнате. Крыша и передняя стенка ангара со скрежетом отодвинулись.

Рану окаменел. Должно быть, он бессознательно послал свои мысли другим мавраям.

— Нет! — выкрикнула Ализабета ему в ответ.

Кеануа отозвался более медленно и рассудительно:

— Это каннибальское безрассудство, шкипер. Ты можешь упасть и размазаться по трем градусам широты. Или, если тебя увидят…

— У меня никогда не будет лучшей возможности, возразил Рану. Мы уже придумали дюжину версий, объясняющих мое исчезновение. Так что воспользуйтесь одной из них.

— Но как же ты? протестовала Ализабета. Один?

— Вам может прийтись хуже, если Дхананда рассвирепеет, возразил Рану.

На него нашла типично инглисская целеустремленность, возобладавшая над бесшабашностью и легкостью, которые в крови у мавраев. Но потом эта вторая сторона его души пробудилась с воплем, потому что те, кому изначально принадлежала Нв'Зеланния, кто плавал на каноэ и охотился на акул, со смехом бросались в подобные эскапады.

Отбросив переполнявшее ее ликование, он хладнокровно изложил, что ему удалось увидеть на складе.

— Если в какой-то момент у вас возникнут сомнения относительно собственной безопасности, забудьте обо мне и немедленно бегите, приказал он. Разведка должна знать хотя бы то, что нам уже известно. Если меня обнаружат на холмах, я попытаюсь оторваться и скрыться в джунглях. Ангар был открыт, воздушное судно распускало кабели, включенные пропеллеры превращались в яркие вращающиеся круги. Прощайте. Счастливого пути.

— Да хранит тебя Танароа, в слезах прошептала Ализабета.

Рану кинулся за угол. Судно поднималось в наклонном положении, гондола была, как бревно из черного дерева, а воздушный шар — как штормовое облако. Пропеллеры обдували его лицо ветром. Он пробежал вдоль тени корабля, весь напрягся и прыгнул.

Он едва не сорвался. Его пальцы за что-то ухватились, но стали соскальзывать, и он вновь вцепился в край с силой, полный ужаса. Теперь обе руки! Рану держался за стержень из железного дерева, составлявший часть швартового механизма, а ноги болтались над землей, которая уходила вниз с неприятной быстротой. Он хлебнул воздуха, приободрился и, перебросив одно колено через стержень, замер в таком положении и тяжело вздохнул.

Зарокотали электрические двигатели. Бриз пробежал между подпорок и перекладин. Если не считать этого, Рану оставался в одиночестве, наедине с громким пульсом. Немного спустя его сердце забилось спокойнее. Он устроился на короточках поудобнее и огляделся по сторонам. Далеко внизу расстилались джунгли, зеленые, подернутые седоватой дымкой. Небо, граничившее с ними, переливалось в свете звезд, отливая той же белизной, что и гондола. Оплетка ее дружелюбно поскрипывала, и он почувствовал толчок, когда воздушный шар стал расширяться, достигнув еще большей высоты. В вышине мимо величественно проплывали созвездия.