Программа минимум для начинающих - [26]

— Есть!

Я вздрогнула от неожиданности. Ну что за человек, умеет же он выводить меня из себя!

— Ты опять здесь? Что ты у меня забыл? — возмутилась я. Соф уселся на пол возле моей кровати, и в темноте я видела лишь его силуэт. Сердце мое почему-то забилось, как сумасшедшее.

— Ну, чего ты от меня хочешь? — спросила я устало.

— Я и сам не знаю. Ничего не могу понять. Ты мне нужна. Ты меня раздражаешь, я бешусь и… — И что?

— И я не могу избавиться от мыслей о тебе. У нас не бывает ничего похабного. Это так странно и больно! Больно и хорошо. Что со мной, Сашка? В его голосе слышалось такое смятение, что мне даже стало его жалко. И в самом деле, ведь у них все просто, без затей.

— Наверное, ты меня все-таки любишь — предположила я.

— Нет, это совсем другое! Так не любят!

— Много ты знаешь! Человеческие чувства — это такой темный лес, что разобраться в них невозможно.

— Но у нас не так!

Мне показалось, что он сейчас заплачет.

— Иди ко мне.

Он осторожно сел на край кровати.

— Успокойся, Соф, ты ведь на Земле, а здесь все не так, как положено, уж поверь мне. Да я и сама не могу в себе разобраться, что уж о тебе говорить. Не знаю я, что делать.

Он взял мою руку в свою, и сжал. Его всего трясло, и я даже немного испугалась, но не надолго. Я ясно почувствовала, как его мандраж переходит ко мне. Дурдом!

— Соф, давай разберемся в своих чувствах, и не будем форсировать события.

— Я в них никогда не разберусь! — крикнул он, — Никогда!

И я тоже. Я ему этого не сказала, но он это и без слов понял. Нашу земную эмоциональность он воспринимает, как болезнь. Возможно, он в чем-то прав, мне все труднее сдерживать себя, а ему и подавно.

Он дернул меня за руки и заставил сесть рядом с собой. А потом мы уже ничего не соображали. И все бы закончилось совсем естественным образом, если бы наши скарры вовремя не пресекли это безумие. Им, хоть и с большим трудом, но удалось нас отрезвить…

Мы сидели друг против друга, раздетые, растрепанные и ошарашенные. У нас опять ничего не получилось и это нас бесило.

— Мне надоел этот внутренний надзиратель! — зло сказал Соф.

— Мне тоже. Но ведь эти надзиратели — это часть нас самих и они нас оберегают. Очевидно, наше время еще не пришло.

— Если так будет продолжаться, то оно никогда не примет. Я включила свет и, обалдела окончательно. Мы оба были, исцарапавши и искусаны, так, словно сражались с оравой взбесившихся кошек! Глядя на его искромсанные плечи и шею, я не могла поверить в то, что это сделала я. Но он был ошеломлен больше меня. Он даже испугался.

— Что бы мы натворили, если бы нас не остановили скарры?! — ужаснулся он. — Что с нами было?

Я пожала плечами. Я могла бы ему объяснить, что это называется страстью, это ведь не объяснение, это всего лишь слово. Со мной ведь тоже ничего подобного раньше не происходило. Мы настолько ненормально реагировали друг на друга, что это даже подозрительно.

— Да, — согласился он, — ты права, нам надо немного успокоиться и привыкнуть друг другу, пока мы не поубивали друг друга.

Моя прокушенная губа немного припухла. Ничего себе поцелуйчик! Скарры еще немного поднапряглись и мы окончательно успокоились. Все — таки это хорошо, что скарры никогда не теряют головы. Не уверена, что у них есть голова, но в любом случае, они ее не теряют, в отличие от нас. Не думаю, что они знают, что такое межполовые отношения, ведь даже размножаются они делением, как амебы. Сожрут кого-нибудь, переработают и раз — на тебе, разделились пополам. Высокоразвитая древнейшая раса, а такая примитивная! Может быть, мы все развиваемся по довольно простой схеме: от простого к сложному, а потом от сложного к простому?

Мы спешно оделись. Нет, я не почувствовала никакой неловкости, мне не было стыдно, но мне не хотелось лишний раз искушать судьбу. До чего же странная штука — человеческая жизнь! Это же вечная борьба с всевозможными искушениями и постоянные страдания, независимо от исхода этой борьбы. Поддался искушению и страдаешь оттого, что не устоял. А, если устоял, то жалеешь, что не уступил. Возможно ли вообще счастье в этом сложном мире? Интересно, а скарры знают, что это такое — искушение? Чем их можно искушать?

— Сань, не ломай себе голову. О скаррах мало, что известно. Их видели единицы. Никто не знает, где находится их мир, может быть, у них вообще нет постоянного места жительства. Кто его знает, может быть, они просто путешествуют во Вселенной и сами уже забыли, где их дом. А, может быть, они живут везде. Скарры — это загадка. Та еще загадка!

Он замолчал и посмотрел мне в глаза. Я уже привыкла к их цвету. Они оказались не просто желтыми, а скорее золотистыми.

— Санька, — сказал он, — я не знаю, что со мной происходит. Чувство совершенно новое и незнакомое и очень болезненное, но я не хочу, чтобы ты сейчас оставалась на Землею.

— Почему?

Он чувствовал себя неловко, с трудом находил слова, но я и сама поняла, что с ним происходит: просто он приревновал меня к Димке — обычное дело, но не для него.

— Вернемся на Базу — он умоляюще смотрел мне в глаза, как голодная собака.

— Я с ума сойду, если ты останется здесь, с ним. Я не знаю, что ты со мной сделала.