Програмерзость - [96]

— Убивает своего отца, — уведомил Карденас своего напарника. — Хотя, возможно, более подходящим описанием будет изгнание нечистой силы. — И объяснил, продолжая обшаривать взглядом горный склон.

— Так ты думаешь, что рвущиеся сюда действуют по приказу этой граммы-одиночки? — Хаяки занял позицию рядом с напарником, проткнув противомоскитную ширму стволом своего куда более мощного оружия на другом конце окна. Форхорсес сидела, прислонясь спиной к стене, обхватив руками прижатые к груди колени.

— Не могу быть уверен. — Карденас всегда хорошо стрелял. Конечно, разрывные пули, на стрельбу которыми был теперь установлен его пистолет, допускали большую погрешность в прицеливании. — Очень даже может быть. За мной могли проследить досюда. Или же кто-то сумел расколоть код и установить местонахождение через департаментский ящик. — Он кивнул на склон горы. — Это могут быть инзини, или озерники, или какая-то другая группа, которой очень хотелось бы выжать мозг девочки, как старую половую тряпку. Только этому не бывать.

— Да. — Расположив свое оружие, Хаяки выстрелил. Для столь впечатляющего убойного устройства, громыхнуло оно на удивление негромко. — Не бывать. — Заметив что-то справа и чуть позади, он кивнул в сторону наблюдающих бопсов.

— Откуда они взялись?

— Ответь на это сам, — отозвался Карденас, — и можешь потребовать за ответ любую цену и купить себе собственную полицию.

Что-то ударило по крыше западнее комнаты. На скрючившихся у окон посыпались осколки потолка, изоляции и пыль. Катла Моккеркин проигнорировала это вторжение. Карденасу никогда не доводилось видеть никого, ни ребенка, ни взрослого, настолько сосредоточенным на механике зондирования. Равно невозмутимые бопсы стояли не шелохнувшись.

— Не так-то легко напугать этих маленьких кукарачас[61], верно? — непочтительно заметил Хаяки.

— Не трудно быть бесстрашным, когда не понимаешь, что значит смерть. — Палец Карденаса начал было давить на спуск пистолета, но расслабился, так и не выстрелив. Замеченное им движение оказалось всего лишь перепуганным кроликом, давшим деру из норы с такой скоростью, с какой только могли нести его группы быстро сокращающихся мышечных волокон замечательных ног. Грохот стрельбы стал теперь постоянным, похожим на гром надвигающейся муссонной грозы.

— По крайней мере, — закончил он, — я полагаю, что они его не понимают. Я еще не встречал такой машины, которая понимает.

— Пожалуйста, не могли бы вы перестать говорить об этом? — Отражая профессиональную озабоченность, Форхорсес дернула головой в сторону девочки. Ей не требовалось беспокоиться, заметил Карденас. Катла углубилась в игру с ящиком, не замечая стрельбы и шума.

Никто не прибежал, чтобы приказать им эвакуироваться или перебраться в другую часть дома. В этом отношении, размышлял Карденас, отсутствие новостей не было хорошей новостью — невзирая на противоположное мнение Линкольна.

Однако кое-кто прибежал, но с другой целью. Эта женщина была очень тоненькой, очень ловкой и чрезвычайно решительной. Но за время, которое ей потребовалось на то, чтобы распахнуть дверь, быстро окинуть взглядом комнату и обнаружить Катлу, Хаяки с Карденасом успели переключить внимание с окна на нее. Когда ворвавшаяся подняла пистолет, а Форхорсес попыталась выкрикнуть предупреждение, оба мужчины одновременно выстрелили. Когда пыль рассеялась, от матары очень мало что осталось — как, если уж на то пошло, и от двери.

— На ремонт, вероятно, вычтут из нашего жалованья. — Хаяки кивнул на дымящиеся обломки, бывшие некогда входом в комнату.

— Полицейская работа не отличается аккуратностью, — равнодушно отозвался Карденас. И показал на видневшуюся поблизости на стене точку, где в композит вонзился крошечный шприц. Та женщина сумела-таки сделать один выстрел, прежде чем федералы разнесли ее на атомы. И этот шприц наверняка содержал мизерную дозу чего-то неприятного и, вероятно, смертельного. Проведя мысленную линию, Карденас прикинул, что заряд прошел всего в полуметре над головой Катлы. Насколько он мог судить, та и ухом не повела.

А в туннеле бурлили странные образы, когда девочка играла на ящике, как на электрической скрипке. Особенно беспокоило множество стремительно появляющихся и исчезающих трехмерных призраков. Они, похоже, не тревожили серьезную двенадцатилетнюю девочку, которая продолжала что-то тихо шептать в голком. То, как она крутила его двумя пальчиками, позволяя парить над губами, граничило с извращением.

— Анхель!

Обернувшись на крик Хаяки, Карденас вновь навел пистолет на разрушенный дверной проем. Глаза появившегося в проеме человека с пистолетом вылезли из орбит. Ноги его пытались найти точку опоры, оскальзываясь среди обломков и останков несостоявшейся убийцы.

— Господи, поосторожней, ребята!

Оба федерала опустили оружие. Новоприбывший был одним из своих. Он тяжело дышал, и взгляд его перескакивал с работающей за ящиком девочки на испуганную сотрудницу службы помощи и на вооруженных готовых к стрельбе коллег.

— Мы надежно обеспечили три азимута на периметре, с четвертым, переходящим под контроль. — Раскрасневшийся от притока адреналина, этот молодой парень ухитрялся выглядеть одновременно и напуганным, и измотанным, и возбужденным. Такое бывает с людьми, когда в тебя стреляют, Карденасу это было хорошо известно. — Лейтенант Мак-Карди говорит, что если вы хотите перебраться в холл, там уже безопасно.