Прогнившие насквозь - [54]

Я был в отчаянии – и меры, на которые пришлось пойти, тоже были отчаянными. Прежде в качестве санитара морга для прохождения практики к нам присоединилась юная дама по имени Мэри. Подготовку она уже закончила, так что я решил, хоть это и было чрезвычайно рано для ее карьеры, что из нее выйдет добротный заместитель.

На всех, кто когда-либо встречал ее, Мэри производила неизгладимое впечатление. Она была красивой и, прежде чем устроиться в морг Саутуарка, работала моделью, частенько появляясь на страницах глянцевых журналов облаченной во что угодно, от купальника до вечернего платья. Я не знал, чем ее привлекала работа в морге (она шутила, что мертвые хотя бы не пытаются ее облапать), хотя, как показали дальнейшие события, морги – во всяком случае, в те времена – привлекали людей с разными странностями.

Тогда же единственным, что я мог бы назвать в ней странным, была любовь к бранным словечкам (в этом она могла дать фору даже самым сквернословящим детективам), а также склонность курить одну сигарету за другой. Если не считать этого, все говорили про Мэри только хорошее (причем мужчины зачастую делали это с задумчивым взглядом). Кроме того, она привела вместе с собой Марджори, свою мать, которую все обожали. Мардж, настоящая уроженка Ист-Энда, не только работала в коронерском суде уборщицей, но еще взяла на себя инициативу готовить всем чай. В разгар обсуждения очередного случая с убойным отделом в секционной приходила Мардж с чаем, кексом и множеством грубых шуток, и внезапно создавалось ощущение, что мы все были гостями у нее дома.

* * *

Итак, одна проблема была решена, но оставалась другая: Косой, уборщик. Я даже не осознавал, сколько всего делал Пэт, чтобы покрывать некомпетентность Косого. Однажды, спустившись в морг после обеда, я обнаружил, что весь пол в розовых разводах. Я пошел проверять холодильники и, когда открыл один из них, почувствовал такую вонь, словно мне по лицу врезали тухлой рыбиной. Пэт прежде поддерживал морг в идеальной чистоте, каждый день проводя двухчасовую уборку. У Косого же она теперь занимала шесть часов, и после него все оставалось грязным, как и он сам, так как его личная гигиена тоже оставляла желать лучшего. Словно этого было мало, я начал получать жалобы от ритуальных агентов, которым доставались немытые тела. Хуже того, один ритуальный агент прибыл в морг, чтобы вернуть тело, выданное ему Косым по ошибке. Принеся глубочайшие извинения, я исправил оплошность.

Я писал докладные записки своему непосредственному начальству, но каждый раз получал один и тот же ответ: «Запишите все подробно в рабочий журнал». Косой получил три устных предупреждения, но, согласно правилам совета, нужно было три письменных предупреждения, чтобы проблемой занялись всерьез, а мое руководство, не желая показывать, в каком ужасном состоянии был морг (тем самым признав бы свою некомпетентность), не передавало мои доклады наверх. Я был в тупике – во всяком случае, на тот момент.

Как следствие, в конце каждого рабочего дня мне приходилось убирать за Косым. Мне помогала Мэри, если удавалось ее уговорить, что получалось не очень часто. Получив повышение, Мэри начала поздно приходить и рано уходить, оправдывая это наличием маленького сына – что было, конечно, уважительной причиной, однако на собеседовании она почему-то упомянуть о нем забыла. Из-за сложившейся ситуации мне постоянно приходилось задерживаться допоздна, прибирая и решая административные вопросы. Тем временем профессор Мант и доктор Уэст жаловались, что из-за халатности Косого и отсутствия Мэри их постоянно встречали неподготовленные для вскрытия тела, а ассистировать было некому.

Нарастающий стресс бил по моей семейной жизни: в те редкие случаи, когда Венди и наш сын не спали, пока я находился дома, я был уставшим и чрезвычайно раздражительным. Я никогда не брал больничных и смотрел на тех, кто это делал, с подозрением (то есть на Косого), однако недовольство жены и мое собственное изнеможение все-таки убедили меня взять несколько дней отпуска, оставив Мэри за главную. Когда я вернулся в морг, мне сообщили, что с одного из тел пропало кольцо.

Путаница случается. Порой к нам может поступить одновременно четыре тела, в то время как два нужно отдать похоронному бюро, и когда-нибудь кто-нибудь да поместит какой-то предмет не на то тело. Вместе с тем, проверив систему приема вместе с коронерами и администраторами, я понял, что произошло нечто куда более серьезное.

После того, как предметы снимались с тела, проводилась их опись, они заворачивались в пластиковые пакеты, а затем помещались в шкаф у стойки администрации, пока оформлялись остальные тела. Затем пакеты убирались в сейф, который, как я вскоре обнаружил, не был самым надежным местом. Согласно правилам, доступ к этому сейфу должен быть только у помощников коронера, однако, будучи «занятыми», они оставляли ключи на стойке администратора, чтобы тот, кто работал в тот день, мог без задержки вернуть вещи скорбящим родственникам. Либо подобный небрежный подход привел к потере кольца, либо – о чем я боялся даже думать – у нас в морге завелся новый вор.