Профилактика - [155]

Ха-ха. Наивная, прекраснодушная утопия — вот что это такое.

На самом деле вначале на Земле воцарился бы хаос. Перевороты в развивающихся и безвластие в развитых странах. Возможно, массовые антицерковные выступления, погром церквей и разрушение Ватикана. Очень вероятно — волна самоубийств по всему миру (в основном, это будут религиозные фанатики, которые придут к мысли, что в Бога отныне верить не имеет смысла: «Верить можно только в то, чего нет, а иначе это и не вера вовсе, а все равно что поклонение эстрадным певцам или кинозвездам; а разве можно жить без веры?»).

Кто-то, наоборот, ударится в слепое поклонение мне и будет готов превратиться в моего верного и бездумного раба.

Третьи же попытаются жить так, словно в мире ничего не произошло. «Если ты не вознаграждаешь за добро и не караешь за зло, — скажут они мне, — то это все равно, что тебя нет. Или ты обманываешь нас и на самом деле бессилен, так что от тебя ничего не зависит?»

Четвертые — в основном те, кто страдает от одиночества — увидят во мне этакую большую жилетку, в которую всегда можно поплакаться.

Найдутся и «самые деловые», которые будут стремиться использовать меня как личного советника по всем вопросам. Чтобы выведать тайны конкурентов и заглянуть в будущее. Чтобы узнать, какие акции подскочат в цене, а какие «обвалятся», во что лучше вложить деньги и как увильнуть от уплаты налогов...

А самые упрямые — наверняка из числа ученых мужей — откажутся поверить в очевидное и будут твердить, что речь идет о «чудовищном обмане народов», о «психотропной обработке населения», о «массовом гипнозе», на худой конец — о «кознях инопланетных пришельцев».

Но когда-нибудь это пройдет, мир постепенно «устаканится», и человечество свыкнется со мной как с неким дополнительным элементом окружающей среды, как будто я — просто очередное природное явление, нечто вроде второй луны на небе.

Что ж, это будет вполне закономерно.

Даже слепой от рождения, у которого вдруг открылось зрение, после первоначального шока привыкает к тому, что мир можно не только осязать и слышать, но еще и видеть.

А мне придется выбирать: или стать этакой всепланетной нянькой, готовой в любой момент прийти на помощь непослушным, беспомощным, сопливым малышам, или же оставаться глухим к мольбам людей о помощи, о заступничестве и о наведении порядка в мире.

И если в первом случае человечество перестанет быть цивилизацией, то во втором случае я стану никому не нужен, и однажды наступит такой день, когда ни один человек в мире не захочет обратиться ко мне.

И что тогда мне останется?

Правильно, сидеть сиднем где-нибудь на облачке (или на вершине Джомолунгмы, или на шпиле самой высокой телевизионной башни — это уж как мне заблагорассудится) и созерцать мирскую суету, как будто это еще один телевизионный канал, одновременно транслирующий миллионы, миллиарды фильмов с разным сюжетом.

Хм. Бог в роли зрителя — это круто!..

В бронированной двери громыхнуло, откидываясь, раздаточное окно. Ага, принесли завтрак. Как всегда — на подносике, все аккуратно — так, что любой ресторан позавидует. Не деликатесы, правда, но зато все высококалорийное и оч-чень полезное. «Кушать подано, Альмакор Павлович, садитесь жрать».

Может, объявить голодовку, чтобы постепенно уморить себя голодом?

Так ведь — не дадут, сволочи. Зафиксируют ремнями на койке и станут подкармливать из капельницы в вену. Или желудочный зонд применят. С них станется. Не хотят, чтобы я дал дуба по собственной воле. Вон, даже посуду мне подсовывают исключительно из стали и никаких колюще-режущих предметов — боже упаси! Ложкой, Альмакор Павлович, ложкой... Как в солдатской столовой.

Тяжко вздохнув, я забрал поднос с откидного окошка, дотащил его до тумбочки и без всякого аппетита расправился с одним из бутербродов. Потом поковырял ложкой омлет с зеленью, через силу проглотил полчашки кофе. Жаль, что сигареты мне не положены — заботятся о моем драгоценном здоровье. Хотя за время, которое я провел здесь, абстинентный синдром табакокурения все меньше дает о себе знать, но иногда хочется хоть чем-то отвлечься.

Можно было и не относить поднос к двери, но я знал, что на моих надзирателей это впечатления не произведет (однажды за несколько дней я накопил таким образом в камере целую груду подносов с грязной посудой и остатками еды, но меня никто не упрекнул в невоспитанности — просто-напросто, проснувшись в очередной раз, я обнаружил, что подносы забрали, пока я спал).

Ну и что теперь?

Посмотреть какой-нибудь фильм, что ли?

Я завалился на кровать и опять принялся щелкать пультом в поисках чего-нибудь интересного.

Внезапно по экрану пробежали полосы, а изображение и звук исчезли.

Знакомые симптомы. Переключение экрана в режим видеофона.

Так и есть: изображение возникло вновь, но теперь уже всю площадь экрана занимало лицо Виталия Гаршина.

— Привет, Алька, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

Как будто он был богом.

Если бы было можно, я бы не стал с ним разговаривать. Но по опыту прошлых переговоров я уже знал, что в таких случаях бесполезно пытаться отключить «телевизор». Для видеофонной связи, наверное, предусмотрена блокировка пульта. Хочешь не хочешь, а от дистанционного общения никуда не денешься. Принудительная трансляция, как это называется у связистов.