Профи из «Вымпела» - [10]

Объехав последний из бетонных блоков, водитель остановил машину перед опущенным металлическим шлагбаумом, за которым находились пока еще закрытые въездные ворота, и, как требовала надпись на приваренном к шлагбауму железном листе, заглушил двигатель. Спустя несколько секунд из-за сложенного из бетонных блоков бруствера вышли трое военных в армейской камуфляжной форме. В темноте Ворон не разглядел их званий, но предположил, что это дежурный по КПП или его помощник с двумя караульными. Все трое были вооружены автоматами. Но оружие держали в руках только караульные. Их старший повесил свой автомат на плечо, а в руке нес мощный электрический фонарь. Этим фонарем он осветил лобовое стекло «УАЗа» и, лишь убедившись в наличии специального пропуска, приблизился к машине. Караульные остались на прежних местах, продолжая держать «УАЗ» под прицелом своих автоматов. Старший караульных оказался молодым лейтенантом, но цепкий внимательный взгляд офицера указывал на его немалый опыт. Ворон и старший лейтенант-пограничник протянули ему свои командировочные удостоверения. Но лейтенант прежде заглянул в машину и, только убедившись, что там нет посторонних, взялся за изучение документов. Он быстро, но в то же время внимательно просмотрел оба командировочных предписания, задал стандартный вопрос о маршруте следования и, получив на него такой же стандартный ответ, дал отмашку своим подчиненным. Остававшиеся за бетонным бруствером караульные ослабили веревку, и перегораживающая дорогу стрела шлагбаума взлетела вверх. В то же время со стороны КПП раздался звук включившегося электромотора, и железная створка въездных ворот поползла в сторону. Последними ушли с дороги автоматчики, и «УАЗ» въехал на территорию военной базы.

Когда машина миновала въездные ворота, старший лейтенант одобрительно кивнул головой и заметил:

– Качественная проверка. Одно не могу понять: почему же на остальных блокпостах сплошной бардак?!

Ворон в ответ грустно усмехнулся. Не так давно он возвращался на базу вместе с рейдовой группой армейского спецназа. Вымотавшиеся до предела за время рейда бойцы, наоборот, недовольно ворчали во время затянувшейся на КПП процедуры проверки. Хотя им-то как раз должно быть известно, чем может обернуться любая небрежность. Но вопреки изобилующим трагическими примерами наставлениям должностные инструкции караульными блокпостов соблюдаются далеко не всегда. А одно нарушение, как правило, тянет за собой другое, и в результате – непрекращающиеся обстрелы блокпостов, новые взрывы и трупы погибших солдат и мирных жителей.

– Тебя куда? – вывел Ворона из задумчивости вопрос старшего лейтенанта.

– К штабу, – поспешно ответил тот.

Рабочий кабинет начальника оперативного отдела «Вымпела» полковника Бондарева располагался вовсе не в штабе, а на ханкалинском военном аэродроме в здании отдела военной контрразведки. Но, чтобы не раскрывать перед пограничниками свою принадлежность к спецподразделению госбезопасности, Ворон попросил высадить его возле штаба части, откуда до аэродрома нужно было пройти еще около километра.

Расставшись с пограничниками, Ворон подождал, когда их машина скроется из вида, после чего бодро зашагал к аэродрому. Как и рассчитывал, Бондарева он застал в кабинете. Полковник сидел за обшарпанным письменным столом и размышлял, уставившись в раскрытую бумажную папку с материалами очередного оперативного дела.

Всю обстановку кабинета составляли два стола, поставленные буквой Т, несколько стульев, прикрученная к стене вешалка и массивный металлический шкаф, установленный в кабинете по приказу Бондарева. В этом шкафу, используемом в качестве сейфа, Бондарев хранил все добываемые сотрудниками оперативные материалы, свое личное оружие и привезенный в Чечню с базы «Вымпела» портативный компьютер, которым, в отличие от командиров большинства воинских подразделений, активно и часто пользовался.

При появлении Воронина Бондарев сейчас же закрыл папку и, отодвинув ее на край стола, поднялся навстречу капитану. Вместо приветствия он протянул Воронину свою крепкую мускулистую руку и, заметив промокшую одежду капитана, спросил:

– Замерз?

– Не успел, Петр Валентинович. Только прилег, как пограничники приехали. Пришлось вставать, – отшутился Ворон.

Бондарев понимающе кивнул и сразу перешел к делу:

– Бросай бушлат на батарею и рассказывай.

Ворон послушно снял с себя жилет боевой разгрузки и армейский бушлат и, кое-как пристроив бушлат на крохотной батарее под окном, сел к столу.

– Встреча прошла вполне штатно, – начал он. – Стриж у боевиков вне подозрений. Правда, Хромой не приблизил его к себе, а продолжает использовать в качестве проводника мелких диверсионных групп. Как раз накануне Стриж вел двух боевиков Хромого, с которыми расстался в Шалинском районе, недалеко от Сержень-Юрта. По словам Стрижа, Хромой поручил этим боевикам встретить своего друга, который на днях освобождается из мест заключения, и сопроводить его в Чечню.

– Гм, интересно, – покачал головой Бондарев. – Что-нибудь конкретное об этом «друге» известно?

– То, что он отбывает наказание где-то на севере России, – ответил Ворон и поспешил уточнить: – Но это может быть и не так из-за субъективности оценки. Для Стрижа все, что находится за Терским хребтом, уже север. Зато точно известно имя этого «друга». – Ворон выдержал паузу и произнес: – Гамид.