Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей - [56]

Сток замер с задранной ногой, а Мэтти Болл вскочила и со всех ног кинулась прочь. Быстро же она бегает для человека, которого только что сильно избили. Девчонка молнией пронеслась по ухоженным лужайкам к дремучему лесу. К Заповеднику. На мгновение она помедлила — крохотная фигурка на фоне огромных деревьев — и погрозила нам кулаком. А потом скрылась в чаще.

Никто не выказал желания погнаться за ней.

— Моран, — завопил Сток, — вы что такое творите, чёрт подери?

— Назначьте награду за её шкурку, и я пристрелю нахалку прямо отсюда, — прихвастнул я, вскинув мушкет (разумеется, «Коричневую Лизу» сначала следовало зарядить, но Сток вряд ли сейчас отличит допотопный мушкет от современного ружья). — Однако, если я правильно понял, моя задача — выследить собаку. Для прочей дичи нынче не сезон. Кто-то, кажется, упоминал горячий пунш. Нам всем следует проявить чуть больше здравого смысла и укрыться наконец в доме от проклятого дождя.

Никто не возражал.

Я подошёл к стоявшей в дверях Мод Дерби, которая пожала мою руку и подмигнула.

— Полковник Себастьян Моран, мэм, — представился я, поднося её пальцы к губам.

— Добро пожаловать в Трэнтридж, любезный полковник. — От улыбки на шее у неё образовалась ямочка, а ямочки мне всегда нравились. — Вы только что спасли нас всех от убийцы.

Конечно, уложив одним выстрелом Стока, Мэтти Болл вполне могла вытащить из-под шали штык, приладить его к мушкету и перерезать всех обитателей поместья. Только что-то я сильно сомневаюсь.

— Похоже на то, — подтвердил я с озадаченным видом, словно её благодарность застала меня врасплох. — Это мой долг, мэм.

— Модести. Но вы можете звать меня просто Мод.

Как и с Мэтти, вдвоём с Мод я пережил нечто. И за тот долгий миг мы всё решили, к вящему удовольствию обеих сторон. Снова повезло.

Измазанный в грязи Сток проковылял мимо, даже не заметив, что именно произошло между мной и его так называемой любовницей.

Следом за ним мы вошли в Трэнтридж-Холл.

IX

Под ружейным прицелом Джаспер Сток наглядно продемонстрировал выдающиеся качества своей метафорической кишки: тоньше просто не бывает. Это видели все — слуги, его головорезы и семейство Дерби. Не остались в неведении даже простодушный Дэн’л и полоумный Саул. Тиран и злодей, как говорят китайцы, прилюдно потерял лицо. И посему решил заставить нас всех подольше томиться в ожидании ужина. Несомненно, очередной театральный эффект. Видимо, так предписывала немецкая экономика.

В огромном мрачном зале горел очаг, и от ближайших предметов отсыревшей мебели поднимался пар. По комнате разносился неприятный запах: от жара начал плавиться обойный клей. Висевшие над каминной полкой картины, судя по виду, годами подвергались воздействию тепла, излучаемого горящими поленьями. Это самое тепло, однако, совершенно не достигало стола: мы словно переместились в ледяные дебри Сибири.

Я стойко сопротивлялся холоду в своём парадном мундире, увешанном медалями за отважное человекоубийство на службе её величества. Мод Дерби сняла наконец плащ и облачилась в более располагающий наряд. Ради подобных декольте можно даже предпочесть провинцию столице: в Лондоне такое редко увидишь. У красавицы были длинные белокурые волосы. Я поддался на уговоры и рассказал ей пару историй из военного прошлого. Мод села справа и, чтобы освежить мою память, то и дело подливала в бокал вина из недавно обнаруженных запасов Саймона Стока. Слева что-то щебетал Саул и угощался орехами и ягодами со стоящего рядом блюда. Хозяин Трэнтриджа не спешил спускаться к гостям, поэтому в ожидании всё откладывающегося ужина перед нами выставили эту нехитрую снедь.

За столом также восседали Брэхэм и Накжинский. Дэн’л, по всей видимости, обедал и ужинал в обществе детей или же товарищей кау-боев. Удивительно, но пригласили ещё и Трингхэма — того самого невольного виновника Стоковых «собачьих» злоключений (если только священник сам не был замешан в заговоре). Дубоголовый старикашка, должно быть, удивился приглашению (в прошлый-то раз пастора не пустили даже на порог), но тем не менее принял его и теперь без умолку болтал о почивших д’Эрбервиллях, будто кому-то было до них дело. Сток, наверное, решил вытянуть из него некие полезные сведения. По мне, так несносный зануда скорее вытянет из всех нас жилы. Альбинос вроде не побрезговал печенью канадского констебля, а как насчёт пасторского язычка? Сгодится на закуску?

Дабы отвлечься от Трингхэма, я переключился на красавицу Мод. По всей видимости, вполне можно ожидать от неё разнообразных приятных одолжений весьма личного свойства.

Однако Мориарти велел подробно записывать все наблюдения. Дифирамбы соблазнительной груди Модести Дерби, боюсь, мало заинтересуют моего хладнокровного работодателя. А вот бормотание чокнутого специалиста по д’Эрбервиллям вполне могут.

Трингхэм уже давно пытался наложить лапы на семейный архив (почтенных д’Эрбервиллей, разумеется, а не выскочек Стоков). Приглашение на ужин подарило ему надежду и с новой силой разожгло рвение. В таком почтенном возрасте любой уважающий себя эскимос давно бы уже отправился в вечность на одинокой льдине, а этот вот экземпляр излучал энтузиазм и не затыкался ни на минуту. Близость заветной цели до чрезвычайности возбудила пастора, и он без устали выкладывал разнообразные подробности о собранных в столовой предметах.