Профессор Криминале - [24]

Шрифт
Интервал


4. Лишь Герстенбаккер сидел напротив...

Добыча ускользнула. Остался лишь юный Герстенбаккер. Он сидел напротив, в стоячем своем, накрахмаленном воротничке, и преданно заглядывал мне в глаза — судя по всему, ждал, когда я с ним заговорю. И я заговорил: «Английский язык профессора Кодичила и вправду безупречен». «О да, считается, что лучше его английским в наши дни никто не владеет, — с щенячьим восторгом ярко выраженного германского аспиранта ответил Герстенбаккер. — А у вас — у вас есть на сегодня какие-нибудь планы? Вена вам, наверное, в новинку?» «Я тут первый раз». «Превосходно. Значит, для затравки я вам покажу достопримечательности, которые полагается осматривать, а потом — те, которые вам на самом деле хотелось бы осмотреть. Предупреждаю, Испанская школа верховой езды на ремонте и Бельведер покамест закрыт. Но в Вене, знаете ли, еще много всякой всячины, — он вынул из нагрудного кармашка малюсенькую шпаргалку. — Начнем, если вы не против, с Хофбурга, а дальше последуем этому списку. Уверен, наша шальная Вена придется вам по душе. Ну что, тронулись?»

Я понимал, что прогулка по шальной Вене ни на шаг не приблизит меня к Басло Криминале. С другой стороны, если даже Лавиния столь бесстыдно предалась туризму, мне-то какой смысл упираться? И опять-таки: неспроста ведь профессор Кодичил, демонстративно отказавшись сотрудничать со мной, тем не менее велел своему младому аспиранту всячески меня обихаживать. Коль скоро Герстенбаккер еще околачивается поблизости, и на Кодичиле, похоже, рановато ставить крест. «А, была не была! — воскликнул я. — Тронулись». «Видерзеен, майне геррен», — напутствовал нас метрдотель, и мы, два неофита священных таинств, покинули тайный слет академической элиты и вышли из кафе на зимнюю улицу. Герстенбаккер сразу поднял воротник пальто, круто развернулся и, чеканя шаг, двинулся по Рингштрассе, вдоль парадных архитектурных шеренг, выстроенных в конце XIX века, при Габсбургах, для государственных и частных, научных и политических, театральных и музыкальных нужд.

Не сбавляя хода, Герстенбаккер включил звуковое сопровождение: «Когда-то здесь высились крепостные стены, защитившие Европу от турецкого ига. И посему именно здесь венценосные Габсбурги, монархи большинства мировых держав, утвердили престол своей империи. Прямо перед вами — университет. Советую как-нибудь его посетить, и особенно актовый зал с портретами великих профессоров прошлого». «Посещу как только смогу». «Вот Бургтеатр, вот Дом парламента, вот Ратуша. Такова наша Вена». У стен Ратуши шумел рождественский базар, где неистовствовали продавцы печеных каштанов и жареных сосисок; прилавки ломились от витых разноцветных свечей, резной народной утвари, серебристо-золоченых елочных игрушек, пакетов с бисквитным печеньем. Я притормозил, чтоб полюбоваться апофеозом кича — лотком, обитым розовой материей, на котором расположилось целое полчище розовых игрушечных зайцев. Рядом стояла светловолосая красотка в костюме розового зайца и томно поглаживала предплечье куклой-варежкой в виде зайца, выманивая деньги у глазеющих на нее детишек. «Прелесть какая!» Я обернулся к Герстенбаккеру, но тот куда-то исчез — оказалось, ушел далеко вперед своей чеканной поступью. Я догнал его. «Прямо — Музей естественной истории, за ним Музей истории искусств, напротив — Хельденплац...» — упорно бубнил Герстенбаккер, не смущаясь тем, что его никто не слушает.

Последнее название пробудило во мне неясные ассоциации. Хельденплац, просторная площадь у дворца Хофбург, не тут ли толпы ликующих австрийцев внимали Адольфу Гитлеру в 1938-м, когда страну заполонили его молодчики в монашеских одеяньях? А теперь сюда со всех концов города стекались приезжие, в основном из Японии и США. У тротуара выстроились по струнке вместительные автобусы новейших марок, оснащенные центральным отоплением, туалетами, кухнями, телевизорами, — дома на колесах. Кучера ландо обмахивали хлыстиками лошадиные крупы, зазывая прокатиться. По площади шарахались крупные поголовья туристов, погоняемые зонтиками породистых экскурсоводш в тирольских юбках. «Хэллоу, хэллоу меня зовут Анжелика, красивое имя, не так ли? — голосила одна из них по-английски, обращаясь к отаре измученных штатовских пенсионеров. (Бурные аплодисменты.) — Да, красивое, очень красивое. Посмотрите, пожалуйста, на мою юбку. Фольклорная юбка, не так ли? (Аплодисменты.) Да, фольклорная, очень фольклорная».

Я стал слушать дальше: «Нам с вами предстоит увлекательная поездка по маршруту Хофбург — Шёнбрунн — Голубой Дунай, очень увлекательная, ja? (Аплодисменты.) Вы, конечно, знаете, кто такие Габсбурги, помните императрицу Марию-Терезию? Даром что она была женщина, при ней империя процветала и усиливалась. (Возгласы одобрения.) Но потом начались всякие неприятности. Помните восемьсот восемьдесят девятый, трагедию Майерлинга? («Помним! Как сейчас помним!») Ну еще б вам не помнить молодого эрцгерцога Рудольфа и его нежную малютку баронессу Марию, которые покончили с собой в охотничьем домике, покончили, ja? (Возгласы соболезнования.) И с тех пор мы перестали усиливаться. Но продолжали процветать, еще как продолжали! Отсюда мораль: пусть у австрийцев перспективы паршивые, зато нация самая шальная и передовая!»


Еще от автора Малькольм Стэнли Брэдбери
В Эрмитаж!

В творчестве прославленного Малькольма Брэдбери, наставника не менее прославленных Иэна Макьюэна и Кадзуо Исигуро, легко сплелись язвительная сатира и утонченный интеллект. Роман «В Эрмитаж!» — его последняя книга, своеобразное литературное завещание, писавшееся почти десять лет.Таинственное расследование под названием «Проект Дидро» посвящено поискам библиотеки великого энциклопедиста. Согласно официальной версии она была продана Екатерине Великой и затем бесследно исчезла. Сегодня же ее ищут члены весьма пестрой компании: от талантливого писателя до оперной дивы и философа-деконструктивиста в пиджаке от Армани.


Историческая личность

Перед вами – роман, о существовании которого знали все – и которого не читал почти никто.Роман, о котором известно было только одно – название. Название, переводившееся то как «Человек истории», то как «Социолог»...Теперь наконец перед вами – и сам роман.Роман, который вы прочитаете под названием «Историческая личность».Какое же из названий больше соответствует «букве и духу» книги?Прочитайте – и решайте сами!


Обменные курсы

Приключения скучного английского филолога в вымышленной стране Восточной Европы. Одна из самых ироничных и экстравагантных книг английской литературы ХХ века. Гениальный памфлет, который критики сравнивали с "Путешествиями Гулливера" Свифта и "Скотным двором" и "1984" Оруэлла. Роман, который "Sunday Times" назвала "работой абсолютного Мастера", "Daily Telegraph" – "искрометно смешным и умным литературным фарсом", а "Guardian" – "одним из забавнейших произведений нашего времени".


Класс обучения взрослых

Малколм Брэдбери одновременно и преподаватель в университете и известный писатель. В одну из своих книг, «Человек истории», которая была опубликована три года назад, Брэдбери включил свой литературный автопортрет. Главный герой этого романа — Хауард Керк. Разыскивая кого-то, Керк видит профессора Брэдбери, выглядывающего из-за двери: «Хауард вспоминает, что этот унылый человек — преподаватель в отделе английского языка в университете, человек, который 10 лет назад написал два известных и хорошо рецензированных романа, преисполненных, как тогда было обычно, идей моральной ответственности и озабоченности.


Рекомендуем почитать
Почему не идет рождественский дед?

ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).


В аптеке

ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).


Мартышка

ЮХА МАННЕРКОРПИ — JUHA MANNERKORPI (род. в. 1928 г.).Финский поэт и прозаик, доктор философских наук. Автор сборников стихов «Тропа фонарей» («Lyhtypolku», 1946), «Ужин под стеклянным колпаком» («Ehtoollinen lasikellossa», 1947), сборника пьес «Чертов кулак» («Pirunnyrkki», 1952), романов «Грызуны» («Jyrsijat», 1958), «Лодка отправляется» («Vene lahdossa», 1961), «Отпечаток» («Jalkikuva», 1965).Рассказ «Мартышка» взят из сборника «Пила» («Sirkkeli». Helsinki, Otava, 1956).


Полет турболета

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сведения о состоянии печати в каменном веке

Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.


Продаются щенки

Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.