Проект - В(c) (Деформация Вельзевула(c)) - [3]

Так в заботах и хлопотах прошел практически весь день. Только к вечеру воздушный странник немного успокоился, перестал гортанно кричать. Алиса, распрощавшись с чайкой, пошла в дом. Уже было пора ложиться спать. На кухне сидели мать с отцом и еще пара незнакомых бородачей, которые постоянно курили трубки и изредка выкрикивали какие-то совершенно ужасные морские ругательства. - А-а-а, - прошипел отец, скривив рот в пьяной улыбке, - а это, ребята, наша дочурка - Алиска! Лис, Алис, иди-ка сюда! Отец поманил дочь указательным пальцем к себе. Девочка только исподлобья посмотрела на него, затем на мать и гостей, ничего не сказав ответ. - А ну, иди сюда! - повторил отец, меняя подобие улыбки на маску гнева. Живо! Алиса попятилась к стене, пряча за спиной в руках бабушкин оберег. Видя собственную родительскую несостоятельность, Дмитрий Николаевич приподнялся с грубого стула, и пошатнулся в сторону дочери. Он протянул к ней свои промасленные пальцы, но... тут же был остановлен одним из бородачей: - Димы-ы-ы-ч-ч-ч, ну на фига козе баян? Не понимаю-ю-у-у... Оставь ты ее сейчас в покое. Давай-ка, лучше жахнем еще по стопарику, потом, курякнем и... снова за горькую... Бородач осекся, сплюнул себе под ноги, перекрестился и поправился: - Тьфу ты, прости Господи! Не го-о-о-рькую, а сладкую! Отец отвернулся от Алисы и махнул ей, подсказывая тем самым, чтобы она убиралась к себе в комнату и ложилась спать. Девочка, не раздумывая, шагнула в сторону своей спальни. Здесь, как всегда стояла тишина, утонувшая в полутьме. На стене тикали часы с кукушкой и... нигде не было ее любимой бабушки Бориславы Нагаевны... - Бабуля, милая, - буркнула плача Алиса, - приезжай скорее и забирай меня отсюда. Милая, поскорее... Девчушка не могла знать, что сегодня тело ее бабушки - лучшей в мире сказительницы японских мифов, легенд и сказок поместили в... Южно-Сахалинский морг. Врачи констатировали острую сердечную недостаточность. Но этого Алиса не могла знать. Именно по незнанию она продолжала звать к себе самого милого на земле человека. Немного успокоившись, девчушка легла на кровать, и повернулась на правый бок. Она прижала бабулин подарок к щеке и вспомнила еще одну сказку... В давние, давние времена стоял в одной деревне старый храм. И все было бы ничего, если бы не поселился в том храме оборотень. Стали люди бояться к храму подходить: то покажется им, что ступени скрипят, а то вроде и смеется кто-то. Жуть, да и только... Вот как-то раз собрались жители деревни в доме у старейшины, думать стали, как оборотня усмирить. И так прикидывали, и эдак, а ничего решить не могли. Кто же по собственной воле ночью в храм пойдет? А в это самое время пришел в деревню торговец снадобьями. Звали его Тасукэ, был он молод, а потому ничего не боялся. - Да неужели никто с оборотнем справиться не может? - пожал плечами Тасукэ. - Ладно, помогу вам - сам в храм пойду. Дождался он ночи и в храм отправился. А осенью ночи тихие: ни звука кругом. Сидел Тасукэ в храме, сидел, скучно ему стало, он и зевнул. Да так громко! Запело эхо на всю округу, все вторит, вторит, остановиться не может. Наконец, стихло все. Видит Тасукэ - стоит перед ним оборотень, улыбается. - Ты кто такой? - спрашивает. - Смельчак, что ли? Один ко мне пришел? - Конечно, один. А то с кем же? - не понял Тасукэ и снова зевнул. Оторопел оборотень: - Так ты что же, меня не боишься? - Что значит бояться? - не понял Тасукэ. - Чудак ты, да и только! - захихикал оборотень. - Все люди на свете чего-нибудь боятся. Вот ты чего боишься? - Отстань от меня, - рассердился Тасукэ. - Не возьму в толк, о чем ты речь ведешь. Примостился оборотень рядом с Тасукэ, и объяснять принялся: - Понимаешь, - говорит, - ты обязательно чего-нибудь бояться должен. Вот я, к примеру, оборотень. Меня все боятся, потому в храм не ходят. - Кто ты? Оборотень? - переспросил Тасукэ. - Никогда бы не поверил! - Да, я - оборотень, - гордо ответил тот. - Ты тоже меня должен бояться! - Ну вот еще! - ответил Тасукэ. - Дурак я, что ли тебя бояться. Уж если я чего и боюсь, то это золотых монет. Как увижу - мурашки по коже. - Ну, я же говорил, говорил! - обрадовался оборотень. - Все на свете чего-нибудь боятся. - Все? - не поверил Тасукэ. - И ты тоже? - Я? - задумался оборотень. - По правде говоря, боюсь я вареных баклажанов. Запах у них противный, с ума меня сводит. Посмотрел оборотень в окошко, заторопился. - Светает уже, пора мне уходить, - говорит. - Приходи завтра - я тебя пугать буду! На следующую ночь Тасукэ снова отправился в храм. Захватил он с собой большой чан с крышкой и много-много баклажанов принес. Сварил их, крышкой закрыл и ждать стал, когда оборотень пожалует. В полночь явился оборотень. Идет, потом обливается. Присмотрелся Тасукэ получше, видит - несет оборотень большой мешок. Отдышался и говорит: - Ну, готовься, сейчас я тебя пугать буду! Вынул он из мешка горсть золотых монет и в Тасукэ швырнул. - Ну что, страшно тебе? - спрашивает. - Сейчас еще страшнее будет! Бросился Тасукэ от оборотня, бегает по храму и кричит: - Ой, боюсь! Ах, боюсь! Обрадовался оборотень. - Все чего-нибудь боятся! - кричит. Бегал Тасукэ по храму до тех пор, пока оборотень весь пол золотом не услышал. А потом подбежал к чану, да крышку-то и открыл. Вырвался оттуда пар, и наполнился храм запахом вареных баклажанов. Поморщился оборотень, задергался весь, а потом опрометью из храма бросился. Выбежал в сад, да за дерево схватился, глядь - и в гриб превратился, большой-пребольшой. Обрадовались жители деревни, что от оборотня избавились. Накупили у Тасукэ в благодарность много-много трав и снадобий. А потом пошли в храм золотые монеты собирать. Смотрят - а это и не монеты вовсе, а грибочки. Так ни с чем они и ушли. А Тасукэ дальше отправился, и везде об оборотне из старого храма рассказывал. А что же стало с большим грибом? Он, говорят, до сих пор у храма стоит. Сначала его съесть хотели, да раздумали: может, он ядовитый, раз оборотнем раньше был?!..