Проект «Украина». Крым в годы смуты, 1917–1921 гг. - [21]
Вдруг среди беспрерывных выстрелов и ругани раздался дикий, какой-то заячий крик, и человек в черном громадным прыжком очутился в коридоре и упал около нас. За ним неслось несколько матросов – миг и штыки воткнулись в спину лежащего, послышался хруст, какое-то звериное рычанье матросов… Стало страшно…
Наконец я уже стал близко от кассы. Суровый матрос вертел в руках документы стоявшего через одного впереди меня.
– Берите его, – проговорил он, обращаясь к матросам.
– Ишь ты – втикать думал…
– Берите и этого, – указал он на стоявшего впереди меня.
Человек десять матросов окружили их… На мгновенье я
увидел бледные, помертвелые лица, еще момент, и в коридоре или на лестнице затрещали выстрелы… (…)
Севастопольский Совет раб[очих]. деп[утатов]. умышленно бездействовал. Туда бежали люди, бежали известные революционеры, молили, просили, требовали помощи, прекращения убийств, одним словом Совета, но Совет безмолвствовал: им теперь фактически руководила некая Островская, вдохновительница убийств, да чувствовалась паника перед матросской вольницей.
И лишь на другой день, когда замученные офицеры были на дне Южной бухты, Совет выразил «порицание» убийцам…
Всего погибло 128 отличных офицеров»>111.
И это была только репетиция. Именно в те дни в Севастополе родилось выражение «Варфоломеевские ночи», вскоре «принятое» всем Крымом. Так в ночь на 16 декабря в Севастополе победила «советская» власть.
Вполне вписываясь в тот контекст, в который была вброшена Россия Февральской революцией и воспоследовавшими событиями, Мусисполком выдвигает 3–4 ноября лозунг «Крым для крымцев», причем как стратегический. Опубликованное им «Воззвание» гласило: «Крымско-Мусульманский Исполнительный Комитет как выразитель воли крымских татар, не желая допустить в Крыму гегемонии какой-либо народности над другой. А также не допуская мысли о распространении власти какого-либо государства над Крымом, признает
«КРЫМ ДЛЯ КРЫМЦЕВ» и находит, что чрезвычайные обстоятельства повелевают народам Крыма взять на себя заботу об устроении судьбы своего Крыма и объединиться для общей дружной работы на благо всех народов, населяющих Крым.
Как и в какой форме может быть разрешена поставленная ныне перед Крымом эта задача, может разрешить только коллективное мнение и воля живущих в Крыму всех народностей».
3 ноября торжественно открылся Национальный татарский музей в Ханском дворце (Бахчисарай). Этот музей стал не только собственно национальной, религиозной святыней татар, но и, теперь, политической базой Мусисполкома-Курултая. В получившей широкую известность речи муфтия Ч. Челебиева на открытии музея проводилась та же идея единения всех крымчан для блага Крыма: «На Крымском полуострове имеются разных цветов и оттенков много прекрасных роз и цветов. Каждый из этих роз и цветов имеет особую свою красоту и свойственный ему приятный аромат. Задача Курултая собрать все эти дивные цветы в один букет. Татарский Курултай имеет в виду не одних лишь татар (курсив наш. – Авт.), его взоры обращены и к другим народностям, в течение веков живущим с татарами дружной братской жизнью. (…)
Татарский народ признавал, признает и всегда будет признавать права каждой национальности. Татарский Курултай наравне с чаяниями и идеями татар будет чтить также идеи и чаяния живущих с ними в Крыму и других народностей. Курултай будет приглашать эти народности к совместной работе и усилиям для достижения общих для всех благ»>112.
Итак, программа действий «курултаевцев» обогащается в ноябре новыми штрихами. Появляется знаменитый лозунг «Крым для крымцев». Причем «крымцы», вопреки традиции, фигурируют здесь как все крымчане, независимо от национальности. Но это понятие повисает в воздухе, поскольку ни этнически, ни юридически не определено. Будем считать, что подразумеваются потомственные жители Крыма.
Рада дает словесные заверения того, что на территорию Крыма (видимо, и в случае достижения полной независимости Украины) она претендовать не будет. Право управления полуостровом предоставлялось Киевом крымским татарам. Однако в случае формирования аппарата этого управления из его компетенции исключались дела внешние и военные, остававшиеся в ведении федеральных органов. Что касается большевиков, то «курултаевцы» придерживались тактики муфтия Челебиева: не смешивать петроградских и крымских большевиков. Резко осудив октябрьский переворот, «курултаевцы» предпочитали в отношении местных большевиков придерживаться политики нейтралитета. Правда, политика эта дала трещину в декабре и ушла в небытие в январе.
26 ноября в зале Баб-и-Диван/Диван-и-Али (Зал суда) дворца-музея в Бахчисарае открылся Курултай, начавший работу как учредительное собрание крымско-татарского народа и продолживший ее как постоянно действующий орган – мусульманский парламент. Очевидец описывает: «Бахчисарай был разукрашен бесчисленными красными и голубыми флагами. На ханском дворце был вывешен национальный голубой флаг. В Бахчисарай прибыло более 10 тысяч татар и татарок из различных районов. По главной улице и при дворце охраняли порядок эскадроны, которые устроили парад депутатам (членам) Курултая»
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
В этой книге предпринимается попытка анализа украинско-российских взаимоотношений в исторической перспективе, а также высказываются идеи о том, как будет развиваться украинское общество после денацификации и демилитаризации — какие идеи должны стать в нем господствующими, и на основе чего будет формироваться новая украинская идентичность. Каких рисков необходимо избежать будущим властям Украины и на чем нужно будет сосредоточиться в первую очередь, чтобы избежать в дальнейшем серьезных гражданских конфликтов.
Монография доктора исторических наук профессора Д. В. Табачника посвящена родившимся на украинской земле выдающимся полководцам разных времен – от князей Киевской Руси до генералов и маршалов Великой Отечественной войны. Автор не делит полководцев на «своих» и «чужих» по этническому, религиозному или идеологическому признакам. Ему интересны все рожденные в Украине полководцы, многие из которых внесли значительный вклад в развитие военного искусства – великий князь Киевский Святослав Храбрый и крымский хан Менгли-Гирей, гетман Богдан Хмельницкий и польский король Ян Собеский, белый генерал Михаил Дроздовский и красный начдив Николай Щорс.