Проект «Смертники» - [17]

— Поехали! — заорал я, — Черт, с такими темпами без голоса останешься…

— Главное чтобы не без головы, — хмыкнула Ника, вскочившая на водительское сиденье. Последним в машину запрыгнул Найджел, и Ника, не дожидаясь пока тот закроет двери — рванула вперед. Копы поехали за нами, иногда посылая вдогонку выстрел. На шоссе Сэм начал задавать вопросы:

— Что происходит? Зачем этот налет на тюрьму? Кто эти ребята!

— Все потом, братишка, сейчас надо уйти от копов.

— Хм… а ракетницы у вас случайно нет?

— Что? Зачем? — искренне удивился Уайт.

Я подсел к задней двери, и увидел в небе над машиной вертолет.

— Ника, мы сможем оторваться?

— Это тебе не Ламба Ревентон, нет конечно! — возмутилась она.

— … и стоило ли из за меня так стараться?.. — спросил Сэм, разглядывая заблокированный мост…

Episode 4. New Hero

(за две недели до начала игры)

— Может ты хоть что-то объяснишь?!..

Она сидела на кровати, держа в руках трубку радиотелефона, и обиженно смотрела на меня. В глубине ее глаз скрывалась сейчас и боль, и растерянность, и злость… Она ждала…

— Я хотел сказать это, но не говорил… из жалости. Прости, я не хотел делать тебе больно, просто…

— И сколько ты собирался ждать!!! — заорала она, кинула в меня трубкой. Я даже увернуться не успел.

Вскочила, скомкав одеяло, стала у окна.

— В детстве у меня был щенок… Мне его подарили на день рождения… — она повернулась ко мне, на глазах блестели слезы, — …папа был недоволен поначалу, а потом начал хвалить его, кормил даже…

Она всхлипнула, смахнула с глаз слезы, размазав оставшуюся еще со вчерашнего вечера тушь, потом продолжила:

— Так было пару месяцев. А потом я вернулась со школы домой и не нашла его. Вечером пришел папа. Он сказал „прости“ и объяснил, что отдал щенка знакомым — у отца, оказывается, аллергия на собак… я металась по комнате, плакала, спрашивала как он мог… Я поинтересовалась тогда у отца: "Папа, ты ведь любил его! Ты же играл с ним иногда, кормил, хвалил, говорил какой он милый!». И знаешь, что отец мне ответил? Он сказал, что просто притворялся все это время, не хотел делать мне больно… Прямо как ты сейчас! Но вы оба даже не подумали, НАСКОЛЬКО больно мне будет потом, когда к расставанию прибавится обида на обман, которая еще сильнее от того, что обманул любимый человек! И вы оба хотели отделаться словами «прости…»

— Просто я не знал, как сказать… Выжидал чего-то… наверное, я слабак…

Вот, высказал все как на духу… и опять неправду. Я ведь не говорил из-за того, что любил. Любил и ее по-прежнему. Побежал за двумя зайцами, думал, один сам исчезнет, будто и не было его… Только сейчас не хочу говорить ей, что люблю, ОЧЕНЬ не хочу. Даже сам себя не понимаю, будто это и не я здесь, сейчас. Как будто передо мной незнакомая девочка, к которой я ничего не испытываю.

— Да провалитесь вы все! — она бросилась вон из спальни, не прекращая кричать, — урод, ты же считал меня игрушкой, знал что выкинешь, а сам все обеща…

Она забежала в одну из дальних комнат, ее голос совсем затих.

Я встал, нашел штаны, одел. Подобрал с пола куртку и повесил на вешалку в прихожей. Глянул на себя в зеркало… Ни капли стыда в глазах…

Она выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью, уже одетая и еще более злая, оттолкнула меня и кинулась обуваться. А я стоял и смотрел. Будто вижу ее в первый и последний раз. Мне даже стало страшно от своей безразличности.

Обулась, распрямилась, заглянула мне в глаза…

— Что, легко отпускать?! Ты же этого только и ждал, чтобы сама ушла! Кишка тонка была первому все рассказать!

Она повернулась, подошла к двери, остановилась:

— Тогда прощай!.. Поздравляю, ты выиграл приз…

Я и не понял, о каком призе речь. Она кинулась к вешалке, запустила руку в карман моей куртки, и секунду спустя уже скрылась за дверью на лестничную площадку. Послышался звук подъезжающего лифта…

Я стоял в полной растерянности: какой такой приз? Зачем она взяла у меня деньги… Или не деньги!? Я бросился к куртке, проверил карманы. Деньги были на месте, в отличие от ключей к мотоциклу.

Не одеваясь, я бросился вслед за ней. Но я даже не успел вызвать лифт… Внизу послышался знакомый звук. Я подошел к окну и проводил взглядом свой спортивный Кавасаки, выезжающий со двора.

* * *

(ночь после побега Сэма)

Шум ночного клуба — грохочет музыка, по лицу мажет стробоскоп, под ним танцуют как будто в замедленной съемке люди… Сколько здесь человек? Сотни две, три? Возможно, но нужен мне только один. Иду к бару, заказываю Б-52, выпиваю, и прошу повторить сразу два раза. На трезвую голову тут не справиться. А если убьют… что-же, хотя бы не пойму, что к чему.

Допиваю, иду на танцпол. Пройти лучше там, двигаясь в ритме здешней музыки — охрана не обратит внимания на очередного пьяного мажора. По пути зашел в туалет — достать из бачка два ножа, спрятанные тут заботливым доктором Ричикателом. Один за пояс, под рубашку, второй — в рукав водолазки. И снова на танцпол. Б-52 делает свое дело — страх уже притупился. Очередной трэк заставил меня остаться на площадке и немного потанцевать — хорошая музыка. Кажется, кто-то из европейских ди-джеев? Да уже впрочем, все равно — пора идти — голос говорит, что камеры включены. По пути погладил по филейной части какую то красотку. Она, обернувшись, энергично задвигалась передо мной, сунув в карман бумажку с номером. Извини, девочка, не в ближайшее время… А жаль — я бы провел с тобой ночь. Подняв голову, и обвив девочку руками, я наблюдал за входом в служебные помещения. Два охранника. Не много. Еще пара движений — трэк кончился, я двинулся в сторону бритоголовых. Они стояли прямо перед дверью, на площадке чуть выше танцпола. Перед краем людской массы людей я с силой врезал какому то здоровяку по печени. Тот свирепо развернулся и ударил меня в солнечное сплетение. Я потерял весь воздух, и вылетел из гущи людей, прямо на дверь и пролетел мимо ошалевших охранников прямо внутрь. Что и требовалось. Они естественно влетели за мной внутрь. Я пьяно огляделся — вокруг никого.