Проект «Румоко» - [2]

Ну и черт с ними всеми. Люблю пасмурные дни. В один из таких дней я и родился. И получаю от этого наивысшую радость.

Я вернулся в каюту и смешал себе пойло, поскольку дежурство мое официально кончилось.

Немного погодя в дверь постучали.

- Поверните ручку и толкните - сказал я.

Дверь открылась, вошел молодой человек по имени Раулингс.

- Мистер Швейтцер, - сказал он, - Кэрол Дейт хотела бы поговорить с вами.

- Скажите ей, что я иду.

- Хорошо, - ответил он и вышел.

Я причесал свои выцветшие волосы и сменил рубашку, потому что Кэрол была молода и привлекательна. Она являлась офицером службы безопасности на корабле, хотя, подумал я, кто знает, кем она была в действительности.

Я подошел к ее каюте и дважды стукнул в дверь.

Входя, я подумал, что приглашение могло быть вызвано случаем с Джи-9 и моей работой полчаса назад. Это означало бы, что она великолепно справляется со своими обязанностями.

- Привет, - сказал я. - Говорят, ты посылала за мной?

- Швейтцер? Да, посылала. Садись, - и она показала на стул по другую сторону от роскошного стола.

Я сел:

- Что хотела?

- Ты отремонтировал утром Джи-9?

Я пожал плечами:

- Это вопрос или утверждение?

- Ты не уполномочен заниматься такой аппаратурой.

- Если тебе так хочется, я могу вернуться в пультовую и снова сделать так, как было.

- Значит, ты все же сумел исправить повреждение?

- Да.

Она вздохнула.

- Ну, ладно, меня это не касается, - сказала она. - Наверное, ты сегодня спас две жизни, так что я не собираюсь обвинять тебя в превышении полномочий. Мне надо выяснить кое-что другое.

- Что?

- Это была диверсия?

Вот оно что. Я так и знал.

- Нет, - сказал я, - не диверсия. Несколько коротких замыканий.

- Дурак, - сказала она мне.

- Прости, не понял...

- Ладно, брось, ты все понял. Это была сознательно подстроенная авария. Ты помешал им, и там было кое-что похитрее, чем парочка коротких замыканий. Там была бомба. Мы видели, как она взорвалась, наблюдали вспышку слева по борту часа полтора назад.

- Ну, это ты говоришь, - заметил я, - но не я.

- Что ты затеял? - спросила она. - Мало того, что соврал о бомбе, так еще что-то темнишь. Чего ты хочешь?

- Ничего, - ответил я.

Я разглядывал ее. Волосы с красноватым оттенком, на лице куча веснушек. Зеленые глаза, а над ними ровная линия рыжей челки. Я как-то танцевал с ней однажды на корабельной вечеринке и поэтому знал, что она довольно высокая.

- Ну?

- У меня порядок, - сказал я. - А у тебя?

- Я жду ответа.

- О чем?

- Это была диверсия?

- Нет, с чего ты взяла.

- Были и другие попытки. И ты знаешь об этом.

- Нет, не знаю.

Она неожиданно покраснела, от чего ее веснушки стали куда заметнее. Почему бы это?

- Ну, должны были быть. Мы, очевидно, им помешали. Но они были.

- Кто это сделал?

- Мы не знаем.

- Почему?

- Мы ни разу не заметили диверсантов.

- Как это?

- Они достаточно искусны.

Я закурил.

- Ну, плохи твои дела, - заметил я. - Там было несколько коротких замыканий. Я - инженер-электрик, и потому смог их найти. И это все.

Она вытащила сигарету, и я прикурил ей ее.

- Ладно, - сказала она, - придется поверить тому, что ты захотел мне сказать.

Я встал.

- ...Между прочим, у меня есть результаты твоей проверки, - сказала она.

- И как?

- Ничего. Ты чист, как снег и лебяжий пух.

- Рад это слышать.

- Не радуйся, мистер Швейтцер. Я с тобой еще не кончила.

- Попробуй еще разок, - посоветовал я. - Ты ничего больше не найдешь.

...И я был уверен в этом.

Я покинул ее, раздумывая, когда диверсанты примутся за меня.

Каждый год я посылал рождественскую открытку, и она не бывала подписана. Все, что на ней было - это отпечатанные названия четырех баров и городов, в которых те находились. На пасху, май, первый день зимы и в День всех святых я сидел в одном из тех баров и потягивал спиртное с девяти до полуночи по местному времени. Потом уходил. И так каждый год в разных барах.

Я всегда платил наличными, не пользуясь кредитной карточкой, которые сейчас больше всего в ходу. И бары эти были обычными забегаловками, расположенными где-нибудь на отшибе.

Иногда Дон Вэлш появлялся, подсаживался и заказывал пиво. Мы быстро заканчивали разговор, а затем прогуливались. Иногда он не появлялся, хотя никогда не пропускал по две встречи подряд. И во второй раз он всегда приносил мне немного наличными.

Пару месяцев назад, когда в мир, торопясь, нагрянула зима, я сидел в "Бездне" в Сан Мигуэле де Алленде в Мексике. Это был прохладный вечер (они все таковы в тех местах), и воздух был чист, а звезды блестели очень ярко, когда я поднялся по каменным плитам улиц этого национального памятника. Через некоторое время я увидел как вошел Дон, одетый в темный пиджак из искусственной шерсти и желтую спортивную рубашку, открывавшую шею. Он направился к стойке, заказал что-то, повернулся и стал отыскивать глазами столы. Я кивнул, когда он усмехнулся и помахал мне. Он двинулся ко мне со стаканом в руках.

- А я тебя узнал, - сказал он.

- Да, я думаю. Сядешь?

Он выдвинул стул и уселся напротив меня за маленьким столиком. Пепельница на столе была переполнена. В воздухе стоял запах текстиля, и на сквозняке перед нами колыхались двухмерные фигуры с плакатов о бое быков, прикрепленных к стенам.