Проект Россия. Полное собрание - [50]

Повторим: цена за сохранение страны заключалась в умалении веры и традиции. Но если бы Петр не пошел на это, Россию свели бы до уровня Монголии. Реформы Петра – это ответ России на вызов Истории. Благодаря Петру Россия сдала экзамен на право жить.

Сегодня история вновь бросает нам вызов. Снова Смутное время. Снова сдавать экзамен. Велика уверенность, что мы его сдадим. До сих пор, после всех разорений и хаоса, мы обладаем огромным потенциалом. Демократические реформы не сломали костяка страны. Наш остов (вера и традиции) цел. Храмы стоят и вера жива. Это главное. А мясо, как говорится, нарастет. Беда будет, когда нам кости сломают.

Сегодня основная задача состоит в том, чтобы кости уберечь – именно по ним целятся наши враги.

Значение деятельности Петра не в том, что он посеял в России зерна атеизма, а в том, что он действовал по ситуации, решая невиданную по объему задачу. Его реформы оказались неожиданным препятствием для воинствующей потребительской цивилизации, расползавшейся по всему миру. Еще немного, и она задушила бы Россию в рыночных объятиях.

Сегодня маммона опять стоит на пороге. И снова мы видим предпосылки, позволяющие утверждать, что в России скоро возникнет новая сила. Совместив в себе все лучшее от СССР и монархии, эта сила в очередной раз сможет дать отпор своему кровному врагу – маммоне.

Подробнее мы поговорим об этом далее, а пока вернемся к Петру. Только богопомазанный царь, с гигантским авторитетом, могучей энергией и возможностями мог культивировать в России чуждые для нее идеи. И хорошо, что не вполне успешно. Если бы все происходило как в Европе, где монарх имел право менять веру своих поданных («вестфальское правило»: чья власть, того и вера), трудно представить, что было бы с Россией. Петр при всей своей власти ничего подобного даже вообразить не мог. И в распространении европейских нравов не очень-то преуспел. Царь-реформатор распространил свой успех только на высший свет, и только потому, что это была новая элита, сформированная из новых людей, абсолютно зависимых от Петра.

Глава 2

Социальный раскол

Реформирование высшего общества раскололо единое народное тело России на две части. Верхняя уподобилась «нормальным странам», под которыми понимались протестантские. Нижняя часть, традиционная Россия, отчаянно боролась за право остаться сама собой. На пике раскола элита начинает воспринимать язык своей родины как язык варваров. «Нормальные» люди должны были разговаривать на чужом языке. То же самое можно сказать об одежде, внешнем виде, традициях и прочем. По выражению Достоевского, в России возник маленький народец, не являющийся ни западным, ни российским. Петербург напоминал колониальную столицу, окруженную туземным населением. Голова общества отделилась от туловища, и каждая часть стала жить своей жизнью. Народ считал высший свет чужим, иностранным. Знать смотрела на мужчин в грубых портах и на женщин в закрытых сарафанах без декольте, не умеющих говорить по-французски, как на папуасов.

Раньше, будучи единым целым, народ напоминал пирамиду, в верхние слои которой поднимались наиболее доблестные и способные. Между верхом и низом имела место гармония, которая возникала благодаря циркуляции идей и энергий. Образно этот процесс выглядел так: народные массы, составляющие основание пирамиды, как всякий живой объект, выделяли энергию. Она поднималась по пирамиде наверх, попутно одухотворяя слои, через которые проходила. Одновременно облагораживаясь сама. На самом верху самые талантливые люди придавали энергии законченные формы в виде произведений искусства, изобретений и мыслей. Обработанная энергия шла обратно, в народные массы, которые без труда ее усваивали, потому что она была своя, родная. Впитывая упорядоченную энергию, народ становился лучше и выдавал новую порцию энергии, лучшего качества, которая снова шла наверх, и т. д. Живущее таким образом общество развивалось.

Циркуляция нарушилась, когда все родное в одночасье объявили дикостью и невежеством. Реформа Петра была подобна ножу, врезавшемуся в живое тело и прервавшему кровоток энергий. В результате прервавшейся циркуляции образовался застой. Некому было перерабатывать энергию, и народ, образно говоря, законсервировался. «Голова» России пыталась жить чужой энергией (западной), но не могла ее усвоить так же полно, как раньше усваивала энергию своего народа. В итоге на долгие годы все свелось к подражанию. Возник застой умственной и творческой деятельности.

Чтобы не разворачивать доказательства, пускаясь в продолжительные споры, спросим: вы можете представить современный немецкий или японский дизайн? Можете. А современный африканский или египетский дизайн? Тоже можете. А современный русский дизайн можете представить? Не можете. Потому что вместо него всегда получается лубок, а-ля рус. Никто не задумывался, почему современным может быть японское, европейское, африканское, азиатское и какое угодно, но только не русское? Почему мы подражаем чужим талантам вместо того, чтобы развивать свои? Почему слова «отсталый» и «недоразвитый» фактически значили «не западный»? Потому что эта тенденция была заложена еще Петром, а мы никак не можем от нее избавиться. Подсознательно мы понимаем, что попытка «косить» под Запад делает нас вторым сортом. Если вы начнете «косить» под Чарли Чаплина, вместо того чтобы развивать свои таланты, из вас ничего, кроме второсортной пародии, не получится. Если бы французы с американцами «косили» под нас, для нас они тоже были бы «вторым сортом». Но пока наоборот. Чужую культуру можно усваивать при условии сохранения своих корней. Без фундамента это не усвоение, а подражание.