Проект "Ковчег". Зима 41-го. - [48]

Позавтракав, в сопровождении Иды Весельской отправился к майору Абрамову. Чекисты действительно расположились неподалеку, буквально через два дома.

— Выспался, лейтенант? — с хмурым видом спросил майор. Сашка кивнул. — Когда сможем вылететь в Ленинград? Меня нарком подгоняет.

— Сейчас схожу в штаб дивизии, узнаю обстановку и договорюсь на счет прикрытия. С ними и согласую вылет. Самое позднее, как стемнеет, вылетим. Мне тоже тут сидеть, резона нет.

— Как стемнеет поздно, лейтенант!

Сашка пожал плечами:

— Если позволит обстановка, вылетим раньше.

— Давай, лейтенант, действуй! Нужна будет моя помощь, говори.

— Хорошо. Только это вряд ли. У меня такие бумаги, самому страшно, — невесело усмехнулся парень. Ответственность его страшила. На базе, во взрослом коллективе, он всегда был ведомым. Конечно, определенная доля ответственности за общее дело у него была, но она была несравнима с той ответственностью и тем доверием, которые он получил здесь. Сталин подкидывал ему задачи все сложнее и сложнее, и чем лучше Сашка справлялся с предыдущей задачей, тем сложнее становилась следующая. И это действительно пугало. А если он не справится? Подведет? Здесь война, здесь могут убить. И ладно если убьют только его. По большому счету он умер уже тогда, четыре с половиной года назад вместе со своим миром, и то, что он жив до сих пор, это просто какое-то фантастическое везение. Но теперь он ответственен за жизнь двух симпатичных ему девушек. За порученное ему дело. И у него нет права на ошибку!

Сашка вышел от Абрамова. Куда сейчас? В штаб или на стоянку вертолета, узнать как дела у технарей? Решил сначала пойти к вертолету. Иду он отпустил, пока курсантки ему не нужны.

На аэродроме царила тишина. Ударивший с утра морозец остановил летную работу. Техники же, не смотря на холод, ковырялись в своих машинах, отогревая руки у горящих в стороне кострах. Парень в растерянности остановился. Ночью в темноте его сопровождал Устинкин, и сейчас Сашка никак не мог понять, где остался его вертолет.

— Отличный ты летчик, Сашечка, — буркнул сам себе под нос парень, — не можешь найти, где на аэродроме машину оставил, позорник!

Вдруг, откуда-то сбоку, как из-под земли вынырнул Сиротинин:

— Здравствуйте, товарищ лейтенант госбезопасности, — широко улыбаясь, поздоровался сержант, — нас ищете?

— Привет, Василий, — Сашка, не чинясь, протянул знакомцу руку. — Да, вот, ночью как-то не запомнил, где наша стоянка, а теперь найти не могу.

— Так мы же Ваш вертолет в лесок оттащили трактором и замаскировали. Товарищ Ловчев приказал. Пойдемте я Вас провожу. Сиротинин развернулся и скрылся за сугробом, оказавшимся землянкой, просто входа со стороны Сашки было не видно.

Они дошли до перелеска. Следов того, что здесь где-то прячется техника, не было. Все было засыпано снегом и разровнено ветками. Тропинка, тоже петляла между деревьев, не появляясь на открытом пространстве, чтобы не демаскировать стоянку. У вертолета суетились Вась Вась с парнями.

— Здравствуйте Василь Василич! Привет, парни! — поздоровался с ними Сашка, — Как машина?

— А, здорово, Саша, — Ловчев протянул Александру темную от въевшегося масла, огромную, заскорузлую ладонь. — Нормально все с твоей Пчелкой. Почему-то Ловчеву нравилось называть вертолет именно так, ласково. — Дополнительные баки сняли, топливо залили. Осталось еще на две полные заправки. Но командир БАО сказал, что должны завтра утром подвезти железкой. Осмотр провели, все в ажуре. Только Иглы не подвешивали. Но это не долго, перед вылетом подвесим, если надо будет. Вась Вась вопросительно глянул на Сашку.

— Не знаю еще. Сейчас в штаб полка схожу, обстановку разведаю и ясно будет когда летим. Я смотрю, самолеты не летают.

— Ну почему не летают? Летают! Только дежурные пары. Мороз видишь какой? Попробуй запусти движок! Вон мужики маются, — Ловчев кивнул в сторону виденных ранее Сашкой техников, — Одеяла видел на капотах?

— Видел, — кивнул парень.

— Вот так полночи под одеялом керосинку жгут. Приспособились. Трубу хитрую сделали с ситечком, чтоб искры не летели, и греют через технический лючок[ii].

Сашка уважительно посмотрел в сторону технарей. На морозе полночи отогревать моторы, потом ждать машину из вылета, а потом латать после боевого! И снова греть, и снова латать! Это не работа, это каторга! Жуть!

— Ладно, Василь Василич, я в штаб. Как со временем вылета определюсь, сообщу. Вам сколько надо полностью машину подготовить?

— За полтора часа управимся.

— Ну и славно. А то товарищ майор торопится в Ленинград, уже подгонял меня.

— Ничего, эти всегда куда-то торопятся, а потом, — Ловчев махнул рукой и отвернулся, чтобы Сашка не увидел лютую ненависть, промелькнувшую в глазах инженера.

А парню было не до того. Он уже шел в сторону поселка к штабу.

Штаб полка и штаб дивизии занимали три самых больших дома в центре села. Двери одного из них открылись, выпустив клубы пара, и на крыльцо высыпала группа летчиков.

— Саня, привет, — навстречу Сашке с улыбкой шагнул Устинкин, — как отдохнул? Ты к кому?

— Привет, Миш, нормально отдохнул. К комдиву сначала, потом к командиру полка. Надо доложиться о прибытии и с взаимодействием вопросы решить.